Последнее слово. Книга вторая. Людмила Гулян
выпрямляясь. – У меня только что родился сын, назвал Ричардом – в память о тебе.
Лэнгли не удержался от невеселого смеха.
– Похоже, из меня скоро сделают святого: сестра моя тоже окрестила своего младшего в мою честь.
Мужчины умолкли ненадолго, пока появившийся Том расставлял перед ними на походном столе нехитрую снедь. Они пригубили вина из оловянных чаш и принялись за хлеб и сыр. Собравшись с духом, Лэнгли вознамерился было осведомиться о Деверо.
– У него все хорошо, – предупредил его вопрос Руперт. – Они счастливы. Вернее, почти счастливы, – тут он многозначительно прищурился на Лэнгли. – Ты меня понимаешь.
Лэнгли помрачнел.
– Что ж, этого для меня достаточно. Когда ты… – голос Лэнгли, предательски дрогнув, прервался. – Когда ты увидишь их, передай, что я…
Забывший о еде де Манс подался к нему.
– Разве ты не заедешь к ним? – озадаченно сдвинул он брови.
Лэнгли качнул головой.
Де Манс шумно выдохнул и выпрямился, явно изумленный.
– Ты не можешь уехать вот так – не повидав их! – протестующе воскликнул он.
Лэнгли трудно было говорить, но он заставил себя справиться со сжавшими горло спазмами; избегая взгляда старого друга, предпринял попытку оправдать свое решение:
– Я должен как-то жить дальше. И если буду возвращаться к прошлому…
Слова бывшего патрона поразили де Манса в самое сердце: он насупился, в агатово-черных глазах загорелись гневные огоньки. Покоившиеся на столе руки его сжались в кулаки.
– Они – не твое прошлое, – отрезал он жестко. – Они – твои друзья! Нет, гораздо больше: они – твоя семья!
Поднявшись, в сильном волнении Лэнгли закружил по тесному пространству палатки. Руперт был прав: Алан был ему почти младшим братом. Бок о бок они прослужили десять лет, вместе прошли через множество испытаний, и все же…
– Нет, – он остановился и повернулся к Руперту. – Нет!
На лице де Манса появилось выражение глубокого разочарования; он медленно покачал головой.
– Я не узнаю тебя, Ричард – ты всегда был неустрашим!
– В жизни всякое случается, – мрачно усмехнулся Лэнгли, пряча от него глаза.
– И все же тебе придется поехать, – Руперт достал из кошеля на поясе туго свернутый пергамент. – Я знал: наверняка ты будешь здесь, и взялся передать его – именно потому и попросился в отряд.
Заметно побледневший Лэнгли уставился на послание. Некоторое время боролся с собой, затем, нервно сглотнув, нерешительно принял пергамент.
– Это…, – он облизнул внезапно пересохшие губы. – Это от нее?
– Я ничего не стану объяснять, – Руперт поднялся. – Прочти, и узнаешь все сам. А пока, – шагнув к Лэнгли, хлопнул его по плечу. – Пока до встречи в Клиффорде!
– Руперт?
– Пандульф только что отплыл во Францию: он намерен предотвратить вторжение французов. Неизвестно, как отреагирует Филипп, поэтому