Последнее слово. Книга вторая. Людмила Гулян
вражды. Преждевременные, одна за другой кончины принцев Генриха-младшего и Джеффри особенно не отразились на Уильяме – он почти не знал их. Однако смерть отца, Генриха-старшего, ввергла подростка в глубокое отчаяние: он потерял единственного, по-настоящему близкого ему человека. Ставший королем Ричард безвыездно находился на материке, без устали укрепляя Нормандию, Аквитанию и Бретань; королеве-матери, в его отсутствие взвалившей на себя бразды правления английским королевством, было не до осиротевшего пасынка.
Все изменилось после того, как возвращавшийся из очередного Крестового похода король Ричард был захвачен своим давним недругом в лице австрийского герцога, переправившего коронованного пленника германскому императору. Пока королева Элинор собирала затребованный Отто выкуп, делегация английских заложников в лице могущественных магнатов отправилась в Германию разделить плен со своим монархом. Среди них находился и Уильям; именно тогда он и сблизился с Ричардом. И по возвращении домой Ричард устроил судьбу сводного брата, подобрав ему невесту из числа находившихся под его опекой богатых сирот. Брак Уильяма с Элой был заключен за два года до смерти Ричарда; тогда ему, самому младшему из плеяды детей короля Генриха II, было шестнадцать, Эле, наследнице графства Солсбери – всего девять. Так он, Уильям ФитцРой, известный под прозвищем Лонгспи Длинный Меч, стал графом Солсбери.
Такую же заботу Ричард в свое время проявил и по отношению к принцу Джону, женив его на Изабелле, графине Глостерской. В отличие от Джона, Солсбери никогда не забывал того, кому был обязан своим устоявшимся благополучием. Однако предпочитал держать свои мысли при себе: четырнадцать лет, минувшие со дня нелепой гибели короля Ричарда, так и не притушили пламени жгучей ревности Джона к нетускнеющей славе покойного брата.
Поглядывая на маячившую перед глазами понурую фигуру в потемневшей от дождевой влаги лиловой мантии, Солсбери неспешно трусил позади, не предпринимая попыток присоединиться к Джону. И размышлял о племяннице, с которой не был особо близок: девочкой Джоан отличалась спокойным, тихим нравом. Иногда ему даже казалось, что она попросту стыдится своего положения незаконнорожденной. Он помнил день, когда Джон сообщил дочери о своем решении выдать ее за валлийского принца; помнил враз вытянувшее, побелевшее личико девочки-подростка, округлившиеся, налившиеся слезами ореховые глаза ее и жалко задрожавшие губы. Объятая ужасом, она тем не менее не осмелилась противиться решению отца – ведь он был королем. Безропотно исполняя его волю, Джоан отправилась в чужие края, чтобы связать свою жизнь с неведомым ей мужчиной, что был старше ее на двадцать лет. Ей выпала неслыханная удача: Лливелин оказался достойным человеком и, как Солсбери вскорости убедился сам, искренне привязался к молодой супруге, невзирая на то, что она была дочерью его заклятого врага.
Солсбери