Образ ритора в советской словесной культуре: учебное пособие. Андрей Петрович Романенко
принимаются решения, учитывающие мнения всех присутствующих и приводимую ими аргументацию, на самом партийном съезде (а также чаще всего – и на партийном собрании) не решается ничего, все решения известны заранее и выступления ораторов носят скорее эмоциональный, чем рациональный характер. Отсюда и такие митинговые формы как «бурные и продолжительные аплодисменты», «все встают», «все скандируют «Слава Сталину!» и т.д. В определенные периоды советской истории этот квазимитинг становился застывшей формой, приобретая отчетливо-ритуальные очертания, иногда оживал, включая в себя не предусмотренные каноном импровизации, но своего митингового характера не терял никогда» [Глебкин 1998: 93].
Дело не в том, что на собрании «не решается ничего», на нем ничего не решается ораторикой, ставшей ритуалом. Решения же принимаются в форме документа и не с помощью обсуждения, а с помощью документооборота.
Кроме этих форм, советский этос реализовался как этос массовой культуры в средствах массовой информации и прежде всего в газете. Газета (коллективный агитатор, пропагандист и организатор, по Ленину) как форма этоса сыграла решающую роль в созидании партии и в дальнейшем всей советской культуры. Являясь вторичным по своему семиотическому характеру видом словесности, она интегрировала в себе формы митинга, демонстрации, собрания и, как и они, реализовала принцип демократического централизма в социальной речевой деятельности. В.В. Глебкин точно подметил выполнение советской газетой ораторической функции на примере характерного для культуры жанра – писем в газету: «Обратившись к исследованию генезиса жанра, можно увидеть, что одним из образцов для него является парадигма митинга. Газета в этом случае заменяет человеку трибуну, на которую он может подняться и высказать наболевшее» [Глебкин 1998: 159]. Свойства же документа газета стала выполнять с первых лет советской власти. Вот что говорится в резолюции 8-го съезда РКП(б) 1919 года: «…партийные комитеты должны давать редакциям общие политические директивы и указания и следить за исполнением директив, не вмешиваясь, однако, в мелочи повседневной работы редакции <…> Лица, или учреждения, о действиях которых говорится в печати, обязаны в кратчайший срок дать на страницах той же газеты деловое фактическое опровержение или же указать об исправленных недостатках и ошибках. В случае, если такое опровержение или указание не появится, Революционный трибунал возбуждает дело против названных лиц или учреждений» [ВКП(б) 1933: 363—364]. Редакция, таким образом, приравнивается к исполнительной власти, а газета – к документу, управляющему деятельностью и требующему поэтому ответа. Газета «Правда», как известно, имела статус не простого, а партийного документа.
Формирование этоса происходило не стихийно, большую роль в этом процессе играли партийно-государственные мероприятия.
Прежде всего для успешного формирования пропагандистского по характеру этоса потребовалось изъятие из культуры религии и церкви. Декретом церковь была отделена от государства. В результате этого гомилетика