Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972. Антология
каналов мерный плеск.
И весел шум, и зданий блеск,
Как в небе радуга, богатый,
И возникающий вдвойне
Излом уже забытых линий,
Джудекка в зоревом огне,
И узких улиц сумрак синий.
Все будит старую любовь —
Лагуны ширь и моря ласка,
И красный парус, точно кровь
На зыби светлого дамаска.
Ольга Бодневская
Из Венеции
И спит Венеция, и будто бы не спит
В сияньи лунной ночи:
Безмолвье там царит в той сказочной стране…
…Преодолеть мечты охоты нет, нет мочи;
Как будто грезишь все в забвеньи, в полусне…
Вот, словно птица, вдруг скользнет вдали гондола…
А там еще одна; их много: целый ряд,
Так нежно прозвучит оттуда баркарола…
Сверкнули фонари, как светляки горят…
Недвижим будто сфинкс, загадочный, как море,
На гондоле стоит красавец гондольер;
Поет он про любовь, про счастье, негу, горе,
Про красоту поет, склонившись на барьер…
И слушают ту песнь блистающие воды,
И звезды в небесах, и бледная луна…
Отдавшись чарам тем, внимает вся природа…
В ответ вздыхает ей синьора у окна…
Николай Брандт
Венецианская ночь
Как нимф играющих любви настигнул сны
Безжалостный сатир – могильный час разлуки.
Ты подошла к окну, вдыхая свет луны,
И в диком ужасе вдруг заломила руки.
Внизу, у выхода, скрывая под плащами
Сердца из дерева и злую сталь клинка,
Чернели облики, недвижные пока,
Подосланных убийц. Безумной мысли пламя
Взметнулося в мозгу: «Предупредить, помочь!»
Но тщетно о стекло нагие бились груди…
И жаркие уста, безбожные всю ночь,
Про Бога вспомнивши, взмолилися о чуде.
Но нет случайности, когда вся жизнь случайна!
Беспечный, как дитя, он ступит на крыльцо.
Дыханье гибели пахнет ему в лицо,
И над поверженным сольются мрак и тайна.
Александр Брумберг
«По водам Риальто гондола скользила…»
По водам Риальто гондола скользила,
Вперед ее гнал гондольер молодой.
«Потише, Джузеппе, ведь дама просила,
Чтоб ты не будил ее быстрой волной».
Прекрасная дама ужасно устала,
В гондолу вошла вся объятая сном:
В роскошном палаццо всю ночь танцевала
С прелестным и милым французским послом.
Ей чудится шепот таинственно нежный
И говор чуть в нос молодого посла,
И кончик манишки его белоснежной,
И хвостики фрака, как ушки осла.
Какие смешные и узкие плечи
У этих комичных французских послов,
Зато как пленительно страстны их речи
Под чувственный запах японских духов.
Так юная дама мечтала в дремоте,
А юный Джузеппе стоял на корме
И песню мурлыкал в тоске и заботе
О сером и будничном