Сказ о жизни Сергия. Вик Бовэ
и Рязанью, пашня была худой, больше песка с глиной. А вот за Вёрдой – к рекам Воронеж и Дон, лежали тучные плодородные земли. Как было бы выгодно посадить там своих людей, собирать богатые урожаи, а потом продавать их в ту же Рязань или Коломну. Давно уже был готов пронский князь сажать на землю смердов, но из-за частных татарских набегов всё ждал подходящего случая.
Вот потому-то и нужен был князю Александру Михайловичу боярин, который бы смог поставить сторожевую крепость, знал бы ратную службу, загодя оповещал бы о приближающемся враге, умел давать отпор татарским отрядам. Когда выход платили исправно, то хан Золотой Орды гнева не держал на то, что русские города сами отбивались, да ещё брали в полон дикие отряды, вышедшие из повиновения сараевского владыки. Сел бы тот боярин-воевода на те земли своим наделом, но волю пронского князя воплощал, как свою.
Вот за такую службу обещал пронский князь боярину Кириллу Афанасьевичу великие блага и послабления. Давал со своих земель холопов и смердов числом до пятисот. Снабжал на год провизией. Обещал послать с боярином добрых мастеровых, способных по делу плотницкому, гончарному, кузнечному. Сулил не брать дани для своей казны пять лет, а лишь один татарский выход. И такое послабление было обещано для всех вновь приходящим под руку Кирилла Афанасьевича. А ещё разрешал столько земли взять в надел, сколько сможет, хоть до Ельца. К тому же, обещался платить ему ещё и как воеводе того края.
– Ну и как, по нраву тебя, боярин, такая служба?
Кирилла Афанасьевич хотел было подняться, но князь его удержал за рукав.
– Так ответствуй, – повелел он. – И знай, что за любое слово, сказанное тобой, не будет тебе от меня обиды.
– Вчера ещё пребывал я и без земли, и без места, так как всё отнял у меня Иван Данилович. А тут нежданно-негаданно по милости божьей и по твоей, князь Александр Михайлович, выпадает мне такое великолепие. Одного боюсь, княже, подвести тебя. Ведь я воин и крепостей не возводил, а лишь разрушал. А ежели что и доводилось возводить, так это собственные хоромы вместе с другими постройками на своей усадьбе.
Пронский князь засмеялся, сгреб в охапку боярина, и, хлопая его по спине, произнёс:
– Воин лучше знает, каковым должен стоять кремник, дабы врагу сложнее было его захватить. Ну а мастеров, знающих да умеющих, я тебе тож выищу. Мои разбирательства на завтра заканчиваются в Рязани, а тотчас же на другой день мыслю отбытие в Пронск. Славно бы и тебе со мной отъехать. Коней, и всё что надо для дороги спроси, тебе будет.
Глава четвертая
Боярин Кирилл Афанасьевич стоял на вершине холма и не мог оторвать взгляда, от уходящей к линии горизонта, зелёной равнины. Впрочем, это была не совсем гладкая поверхность. Прямо у подножья склона начиналось болото. Прогалины синеватой воды, на которых плавали круглые листья с жёлтыми цветами, чередовались с бугорками,