Шутки дебильные. Алексей Николаевич Зубов
нам. Людям нравится наблюдать за тем, как мы едим. Шура своей манерой напоминает несколько фугу Баха, я же похож на «Турецкий марш» Моцарта. Но мы отлично гармонируем. Привстав, я оглянулся. У дверей кухни стоял невысокий, важный как кот, человек и со сдержанной гордостью кланялся публике. Это был сам маэстро. Михал Михалыч. Мы присоединились к аплодирующим, а Шура даже встал и крикнул: «Браво!» Если нам когда-нибудь доведется жить в Милане, я знаю, кем он будет в театре «Ла Скало».
Шура был прав. Нам нужно было съездить в Москву. И не только ради говядинки. Убогий наш магазинчик, торгующий разным компьютерным хламом, давно требовал ходового, чтоб возбужденный народ быстро начал отдавать нам лишние деньги, товара. Недавно к Шуре обращался, какой-то шустрячок – боровичок, предлагал партию «прикольной» аппаратуры. Шура выяснил, что товар придет из Москвы, а там этими делами рулит некая Алла Моисеевна Волкова. «Всегда договаривайся только с первым лицом», – так учил нас старый жулик Альберт Карлович. Он делал «бабки» еще при «советах» – мудрый и правильный человек. Надо было ехать и встречаться. Но это Шуре, – директор – то он, а мне что – опять просто болтаться с ним по офисам и складам «за компанию?»
Но Шура на деловые встречи всегда брал меня. У него разговор всегда заклинивало на мелочах – цена, сроки, оплата. Потом мне частенько говорили наши партнеры: «Что это твой товарищ ведет себя по-жлобски, чего он при первой встрече сразу за горло хватает?»
У меня же как-то само собою выходило, поговорить с человеком о горных лыжах, о яхтах,
о грибах. О яхтах, впрочем, я больше знаю со слов Петра Борисовича. Он, кстати, построил себе яхту и ушел в море. Так что и не знаю – жив ли.
– Ладно, съездить можно. Набраться столичного лоска. Но у меня условие – селимся только в центре. Если мест нет, я тут же улетаю обратно. Идет?
– Не вопрос. Пусть поэты по окраинам бродят. Поселимся в центре.
И мы поехали. Мы не взяли с собой ничего, кроме паспортов, Шуриного планшетика и банковской карточки, на которой лежал свеженький кредит под Шурину квартиру – мы решили играть «ва-банк». «Зубные щетки купим в аптеке, – решили мы, – чего надсаживаться?»
Москва была в это лето жаркой, как Турция. Люди шарахались по проспектам без тени и тихо изнывали. Во всех встречаемых взглядах читалось: «Мы-то обречены жить в этом кошмаре, а ты-то чего приперся?» Я плохо переношу жару и тоже стал слабеть, особенно, когда нам отказали в пятой по счету гостинице. Это позор – не иметь номеров эконом класса в центре.
– Придется Женьке Горвицу звонить, – озабоченно сказал Шура. Женька, наш старый друган, работал ведущим хирургом в одной из косметологических клиник столицы – он мог все.
Он даже был уже трижды женат – не то что мы, соплежуи.
– Ждите, сейчас приеду, – сказал он, выслушав про нашу беду.
Солнце пекло немилосердно. Я был готов согласиться на любую конюшню, лишь бы с душем и зло посмотрел на Шуру – он уже начинал немного сутулиться.
Мы