Яков Тейтель. Заступник гонимых. Судебный следователь в Российской империи и общественный деятель в Германии. Елена Соломински
спор. Каждый вечер был свой «гвоздь»: то приезд известного исследователя раскола Александра Степановича Пругавина258, то визит описанного Пругавиным в «Русской мысли» за 1882 год, под заглавием «Апостол Зосима Широв», интересного сектанта Широва259, и так как состав интеллигенции в Самаре часто менялся и политические ссыльные, возвращаясь из Сибири, останавливались в Самаре, поводов для вечеров было достаточно.
Особенно интересовались приездом известного путешественника Григория Николаевича Потанина260, праздновавшего недавно свой восьмидесятилетний юбилей и одно время стоявшего во главе сибирского правительства. Потанин приезжал в Самару со своей женой261 раз в два-три года. Жена его была сестрой местного протоиерея Лаврского262, незаурядного священника, высокообразованного, товарища Николая Александровича Добролюбова и Николая Гавриловича Чернышевского263Потанин был небольшого роста, всё его лицо обросло волосами, из-под которых виднелись лишь большие умные глаза. Говорил он медленно и, когда рассказывал о своих путешествиях по Китаю и на Гималайский хребет, уносился в особый мир и не замечал окружающего. Он не любил споров и только изредка вставлял в них свое слово.
Несколько вечеров было посвящено испанскому путешественнику Дону Хименесу, читавшему доклад в петербургском Географическом обществе264Дон Хименес, по приглашению строителя Закаспийской железной дороги и генерал-губернатора265, отправлялся к нему, но застрял в Самаре.
27 лет я был уездным следователем, из них четыре года жил в Старом Буяне Самарского уезда, а 23 года в Самаре. В мой следственный участок входила лишь часть города, остальная территория простиралась от Самары вниз по Волге, ниже города Сызрани, а по железной дороге – до станции Батраки, в шестнадцати верстах от того же города; так что в своей деятельности я сталкивался почти исключительно с крестьянским населением. Нередко я временно заведовал городскими участками и одно время исполнял обязанности судебного следователя по важнейшим делам. Окружной суд неоднократно избирал меня в члены своей коллегии, но все представления отклонялись Министерством юстиции266, которое не находило возможности меня, как еврея, назначить в члены суда.
Кажется, в 1889 году, после повторного, энергичного представления меня судом, председатель суда Анненков получил от министра юстиции Манасеина, с которым он лично был знаком, запрос, считает ли он, Анненков, возможным настаивать на моем назначении, в то время как в Министерстве юстиции имеются сведения, что благодаря моему влиянию на администрацию в Самаре проживает больше трехсот еврейских семейств, не имеющих прав на жительство, и в моем доме происходят сборища неблагонадежных элементов. Председатель суда дал достойный ответ, подробно описав мою деятельность, как служебную, так и общественную; в доказательство моего судейского беспристрастия он указал