Яков Тейтель. Заступник гонимых. Судебный следователь в Российской империи и общественный деятель в Германии. Елена Соломински
арестованный умер.
Становой пристав, узнав об этом происшествии лишь поздно вечером, распорядился немедленно уничтожить все подозрительные следы, смыть все кровавые пятна, выдернуть крюк с цепью. Он не подозревал, однако, что волостное правление сообщит мне об этом происшествии, и когда я внезапно приехал, пристав и его семья наслаждались приятным сном.
Разбудили его, когда я уже успел произвести осмотр арестного помещения, допросить некоторых свидетелей и жену умершего. Днем ко мне на квартиру явились допрошенные мною в арестном помещении свидетели, полицейские, сотские и стали говорить, что утром они дали неверные показания, в действительности же умерший портной был, мол, арестован не по приказанию станового, а по их собственному усмотрению. Однако они сознались, что явились ко мне с таким объяснением под влиянием угроз станового. Судебно-медицинское вскрытие установило, что Николаеву нанесены были тяжкие побои с переломами костей и он умер от потери крови.
Прокурором Окружного суда в Самаре был тогда Владимир Романович Завадский269, талантливый, энергичный человек, боровшийся с полицейским произволом и злоупотреблениями. Высшая администрация его недолюбливала; с большим трудом и только благодаря его энергии ему удалось добиться от губернатора удаления пристава К. от должности и предания его суду. Предварительное следствие было произведено мною. К. судился и был приговорен к восьмимесячному тюремному заключению с ограничением прав.
Это дело, которое, как говорили тогда в сферах, было «создано евреем», доставляло мне много неприятностей, в особенности всякий раз, когда мне приходилось хлопотать за бесправных евреев в том же губернском правлении. Не имея возможности вредить лично мне, администрация мстила несчастным евреям.
Недовольные исходом дела К., чиновничество и дворянство стали распространять вздорные слухи о том, что я и моя жена стоим во главе какой-то политической партии, и что бесправные евреи скрываются у меня в селе Старом Буяне. Но энергичный прокурор, которого администрация побаивалась, не давал возможности лично мне вредить и на все доносы, посыпавшиеся на меня, энергично отписывался. Впоследствии время всё сгладило.
В конце девяностых годов из-за меня чуть не разыгрались еврейские беспорядки в Самаре. Заведывал я тогда временно городским участком. Незадолго до Троицына дня270 из Троицкого собора на Троицком базаре совершена была кража со взломом. Я произвел внутренний осмотр собора. Началось волнение: еврей был в соборе, в святая святых, а между тем предстоит храмовый праздник. И вот духовенство и купечество, оскорбленные, будто бы в своем религиозном чувстве, начали волноваться, протоиерей с соборным старостой поехали к архиерею преосвященному Гурию271Он, хотя и был ставленник Победоносцева272, столп реакции и ревнивый исполнитель указа об отобрании у сектантов детей, трезво взглянул
Ошибка мемуариста. Имеется в виду