Дон Кихот Ламанчский. Том I. Перевод Алексея Козлова. Мигель Сервантес
мудрейший и злокозненнейший из практикующих волшебников, великий враг мой, у него есть старый зуб на меня, потому что он знает по своим чарам и письменам, что я должен прийти, со временам, сражаться в единственном сражении с тем рыцарем, которому он благоволит, и я должен гарантированно победить его, не смотря на все козни и противодействие, которое будет мне оказано, и поэтому он старается сделать со мной всё, на что он способен! Но сколько бы он ни злобствовал, сколько бы ни колдовал, он ничего не может противопоставить мне и избежать того, что предначертано небесами.
– Кто бы сомневался в этом? – сказала племянница, – Но кто втягивает вашу милость, господин дядя, в эти глупости? Разве не лучше мирно сидеть дома и не ходить по миру с протянутой рукой за хлебом, не считаясь с тем, что многие идут за шерстью и возвращаются трижды стриженными?
– О, племянница моя, – ответил дон Кихот, – и как же плохо ты вращаешь мозгами! Во-первых, пусть только попробуют, и прежде чем меня остригут, я вырву бороды и усы тем, кто осмелится коснуться самого кончика моего волоса!
Они не хотел с ним говорить, а тем более спорить, потому что все увидели, какой необузданный гнев бурлит в его сердце.
Таким образом, дело сложилось так, что Дон Кихот в течение двух дней сидел дома и был очень тих, не проявляя никаког желания снова залезть в железные обноски и начать бузотёрить, посвящая досуг общению с двумя своими закадычными приятелями, священником и парикмахером, потешая их весёлыми байками, упирая на то он сказал, что мир ныне больше всего нуждается в бродячих рыцарях и что в нём одном воскресает рыцарство. Священник иногда спорил с ним, а иногда поддакивал, потому что полагал, что без хитрости с таким запущенным сумасшествием ему не совладать.
В это время Дон Кихот попросил своего соседа-крестьянина, человека добродетельного (если это название может быть дано бедняку, не связанному большим количеством добра) – но крайне сумасбродного, как любой, у кого мозги набекрень. Утвердившись в своей решимости уйти в рыцари, он так много наговорил ему всякой всячины и так убедил его в своей правоте, так много наобещал и гарантировал, что бедолага решил уйти с ним и служить ему оруженосцем. Он, в частности, советовал ему не мешкать со своим решением, потому что может случится так, что если он, Дон Кихот, захватит какой-либо остров, он неминуемо сделает его губернатором.
Этими и другими посулами Санчо Панца (так звали этого крестьянина) был настолько вдохновлён, что в конце концов решился оставить жену и детей своих и стать оруженосцем своего соседа.
Затем Дон Кихоту принялся искать везде деньги, и, какие-то вещи продав, другие заложив с немалой для себя убылью, он в конце концов собрал вполне приличную сумму.
К этому надо добавить, что щит он на время одолжил у своего приятеля. Кое-как, насколько возможно, склеив разбитый свой головной убор, он предупредил своего оруженосца Санчо о дне и часе, когда
он