Дон Кихот Ламанчский. Том I. Перевод Алексея Козлова. Мигель Сервантес
и вовремя обратился к Богу со словами святой молитвы. К тому же у меня нет никакой уверенности, что всем рыцарям есть, к кому обратиться, ведь не все из них имеют дам, которым можно поклоняться, да и не все они всегда влюблены!.
– Этого не может быть! – ответил дон Кихот, – Я говорю и утверждаю, что этого не может быть, чтобы был ходячий рыцарь без своей леди, потому что это так естественно и так же свойственно Матушке Природе, чтобы быть влюбленным, как небо, звёзды и Солнце, и, конечно же, вы никогда и нигде не видели истории, где ходячий рыцарь был бы без любви и любимой. И нет такого рыцаря в мире, чьё сердце не было бы полно какой-нибудь дамой!
А если в славные ряды бродячего рыцарства и затесался такой, то его никто бы не считал за законного рыцаря, а все считали бы ублюдком, который вошёл в святой рыцарский орден, не через ворота, а перелезачя через забор, как ролщелыга и вор.
– При всем этом, – сказал ходок, – мне кажется, если я не ошибаюсь, но я где-то прочитал, что у Дона Галаора, брата храброго Амадиса Галльского, никогда не было дамы, которой он мог бы поручиться, и несмотря на это, он был очень храбрым и знаменитый рыцарем.
На что ответил доблестный наш Дон Кихот:
– Сэр, одна ласточка весны не делает! Причём я хорошо осведомлён, что этот рыцарь был очень сильно влюблён, хотя как я помню, попутно влюблялся во всех хорошеньких женщин, какие попадались ему на пути, и постоянно плкенялсяих красотой, что совершенно естественно, с этим уж ничего не поделаешь, такова природа человека. Но при этом он оставался верен только одной, он прекрасно знал, что у него есть только один выбор – выбрать ту, которую он сделал своей повелительницей, которой он доверял свои тайны, ибо только она была способна хранить его секреты в полной тайне.
– Тогда, если вы действительно хотите и верите в то, что каждый ходячий рыцарь был влюблен, – сказал ходок, – вы должны признать, что и ваша милость – не исключение. И если ваша милость не прельщается всегда оставаться неразгаданной тайной, как дон Галаор, то мне только остаётся вкупе со всеми остальными присутствующими умолять вас от имени всей этой честной кампании просить вас назвать нам имя, происхождение, а также описать качества и красоту вашей дамы, дабы она была осчастливлена, узнав, что она любима и служит такому славному рыцарю, как ваша милость.
Здесь Дон Кихот вздохнул, и сказал:
– Видит Бог, я не могу утверждать, любит ли меня моя милостивая вражина или нет, и угодно ли ей, чтобы весь мир узнал, как верно я служу ей, могу лишь только сказать, отвечая на ваши упрёки, что её имя Дульчинея, её родина, Тобоссо, и родилась она в селении Ла Манча, её качества таковы, что она, по крайней мере, должна быть принцессой, ибо она королева и госпожа моя, её красота воистину сверхчеловеческая, ибо в ней сосредоточены все истинные свойства и атрибуты женской красоты, которыми поэты наделяют своих