Правда о любви. Стефани Лоуренс
ухоженными. На одном холме был устроен сад камней, рядом раскинулся сад в итальянском духе, тут же белели скульптурные группы; на другом холме возвышались сосновые насаждения.
До него доносилось веселое журчание воды по камням. Глянув вниз, он увидел под балконом террасу. Терраса окружала дом со стороны долины. С нее тоже можно было любоваться садами; Джерард различил несколько лестниц, ведущих вниз. Ближе к середине дома густая темная растительность подступала к самой террасе и скорее всего теснилась даже под ней.
Видимо, это и был знаменитый сад Ночи. Завтра он пойдет туда.
Джерард попытался сосредоточиться на мыслях о саде, но обнаружил, что способен думать только о Жаклин Трегоннинг.
Как завоевать ее доверие, как узнать все, что он хотел знать? Размышляя, как можно подступиться к молодой леди, которая оказалась вовсе не такой банально-обыденной, как он легкомысленно предположил, Джерард вернулся в комнату и рассеянно закрыл за собой дверь.
В целом ужин ему понравился. Еда была превосходной, беседа – приглушенной. Час прошел в странном спокойствии, и хотя и гости, и хозяева подолгу молчали, все же ощущения неловкости не возникало. Говорили только по необходимости и не испытывали потребности заполнять перерывы ненужной болтовней.
Джерард был поражен, но и он, и Барнаби предпочитали наблюдать, во всем подражая поведению хозяев. Оба находили семейство интригующим. Барнаби, как сыщика-любителя, интересовали причуды человеческой натуры, а Джерарду были важны отношения Жаклин с родными, отношения, которые неизбежно станут краеугольным камнем в ее образе, основой понимания ее характера, без чего невозможно написать хороший портрет.
Несмотря на общее молчание, этикет был соблюден. Когда слуги убрали со стола, дамы поднялись и покинули столовую, оставив джентльменов за портвейном. Митчел расспрашивал Барнаби о скандале на скачках. Лорд Трегоннинг воспользовался моментом, чтобы осведомиться, понравилась ли Джерарду комната. Получив заверения, что все прекрасно, его сиятельство кивнул и снова погрузился в уютное молчание.
Джерарду тоже не хотелось говорить. Он продолжал изобретать наилучший способ завоевать доверие Жаклин.
Минут через двадцать все встали и вышли из столовой. Лорд Трегоннинг оставил их в холле и ушел в кабинет. Остальные мужчины направились в гостиную, откуда доносились мелодичные звуки сонаты. За стоявшим в углу фортепиано была Миллисент. Жаклин вышивала, усевшись на диван. Лампа на столике отбрасывала мягкий свет на ее разметавшиеся локоны.
Он устремился к ней, спеша узнать все о ее занятиях и увлечениях.
Жаклин подняла глаза, вежливо улыбнулась и принялась складывать вышивание: корзинка стояла у ее ног.
– Нет… мне хотелось бы посмотреть, – попросил Джерард и улыбнулся в ответ на ее удивленный взгляд. – Можно?
Несколько мгновений она молча смотрела на него.
– Если хотите.
Судя по тону, она не понимала, зачем это ему.
Сев рядом, он бросил критический