Правда о любви. Стефани Лоуренс
возможность выяснить отношения с теткой девушки. Они не спешили, позволив Барнаби и Жаклин уйти вперед.
– Спасибо, что согласились на прогулку, – начал Джерард. – Для вас, должно быть, здесь все уже привычно.
– Вовсе нет, – улыбнулась Миллисент. – И я очень рада возможности освежить свою память.
– А я думал… то есть предполагал, что это ваш дом, – удивился Джерард.
– Да, я жила тут в молодости, но наша мать предпочитала обитать в Бате, и я, как самая младшая, часто ездила с ней. А после смерти отца мы никуда не выезжали из Бата. Я только иногда приезжала сюда. Мама тяжело заболела, и, честно говоря, мне, как и ей, казалось, что здешние обитатели ведут чересчур уединенное существование. Но потом Мирибель, мать Жаклин, погибла так трагически… у старших сестер были свои семьи, так что я, разумеется, приехала, чтобы помочь.
Они добрались до конца террасы; Джерард помог Миллисент спуститься по невысокой лестнице на усыпанную гравием дорожку, которая вела на холм.
– Давно умерла мать Жаклин? – неожиданно для себя поинтересовался он.
И каким образом?!
– Четырнадцать месяцев назад. Мы всего лишь два месяца как сняли траур.
Джерард постарался не выказать изумления. Трегоннинг упрашивал его написать Жаклин гораздо дольше, чем два месяца. Может, панически боялся, что потеряет и дочь, и хотел получить ее портрет, пока не случилось беды? Это казалось… определенно странным.
Прежде чем он успел задать вопрос на интересующую его тему, Миллисент снова заговорила:
– Брат объяснил мне, мистер Деббингтон, что работа над портретом Жаклин потребует от вас проводить немало времени в ее обществе и что сначала необходимо побольше узнать о ней, прежде чем приступать к работе. Заветное желание брата – иметь как можно более точный портрет дочери. Вы кажетесь достойным джентльменом, сэр, и ваша репутация безупречна. Да-да. Я сама проверяла.
Джерард чуть приподнял брови, но Миллисент, не глядя на него, продолжала идти.
– Следовательно, я должна довериться вашему благородству во всем, что касается отношений с Жаклин. Если вы дадите мне слово, что станете соблюдать правила приличия и делать все, чтобы не очернить доброе имя Жаклин, я смогу ослабить свою бдительность и не стану возражать, если вами и моей племянницей не будет сохраняться должная дистанция, как полагается в таких случаях.
Джерард вздохнул. Очевидно, откровенность и чистосердечие – поистине фамильная черта рода Трегоннингов. Приятное разнообразие, ничего не скажешь.
– Спасибо, мадам. Даю слово, что репутации вашей племянницы ничто не повредит.
– Вот и прекрасно. – Миллисент кивнула в сторону Барнаби, развлекавшего Жаклин очередной историей. – В таком случае предлагаю отослать мистера Адера ко мне. Ужасно хочется услышать, что натворил этот негодяй Монтейт. Я знала его отца и, нужно сказать, в жизни не видела большего мерзавца.
Джерард не удержался от ухмылки и, поклонившись, отошел от Миллисент и быстро нагнал парочку.
Барнаби, заинтригованный просьбой