Кваздапил. Наявули. Петр Ингвин
дешевого, чем и горжусь. Никакой химии. От купленного в магазине можно отравиться или утром голова болит, а от дядисашиных продуктов голова не болит и, тем более, он не отравит. То есть, я не отравлю. Дядя Саша – это я.
– Вы, наверное, перепутали адрес?
– Егорыч? – с подозрением переспросил дядя Саша.
– Вы точно пришли именно ко мне? Я, конечно, Егорович, но не Александр.
В глазах гостя появилось сомнение. Он выудил из внутреннего кармана пиджака смартфон (ни фига ж себе, а мой папа до сих пор кнопочным пользуется, чтобы не морочиться с освоением непонятных ему технологий), в меню был найден кабинет Сбербанка.
– Все точно. Гляди: оплата на карту, денежка получена. Цивилизация! А это, – он ткнул себя в грудь, – срочная бесплатная доставка. Дядя Саша – фирма известная, это вам не фейсом об тейбл. Погоди. – На экране засветилось приложение сообщений. – Вот, гляди: фирменная фруктовая наливка дяди Саши, ноль пять литра, Александру Егоровичу и твой адрес. Все точно. А если ты не Саша, то позови брата, это ему прислали.
– У меня нет брата. Может быть, там написано «Алексантию»?
Дядя Саша отодвинул телефон на вытянутой руке, как делают близорукие, и сощурился, вглядываясь в повернутый к себе экран:
– Алекса… Ох ты ж, вошкин кот, а ведь точно. Ну и имечком тебя папаня наградил. Значит, Алексей, это все же тебе.
– Во-первых, не Алексей, а Алексантий, во-вторых, я не…
За моей спиной раздался звук, от которого я едва не выронил отдаваемую назад бутылку, которую дядя Саша очень не хотел принимать.
Так люди сходят с ума. Или, как минимум, падают в обморок. Или начинают верить в полтергейсты. Этого не могло быть, дома никого нет! Но…
Открылась дверь родительской спальни. Хорошо, что открылась не сама, а человеческой рукой. Изнутри с виноватым видом появилась Машка в домашнем халате, за ее спиной прятался Захар.
– Спасибо, дядя Саша, – громко сказала Маша, чтобы услышали на лестничной площадке, – все в порядке. Это мы заказывали.
– Ну, тогда бывайте, ребятки, и звоните, если что.
Он сбежал вниз по лестнице, а я, закрыв дверь, упер руки в бока:
– И как это понимать?
Интересовало, естественно, не столько появление в доме спиртного, сколько самих его заказчиков.
Меня скрывала тьма прихожей, а Машка с Захаром светились в ярких лучах с кухни как на выставке. Машкины растрепанные волосы, по которым, в лучшем случае, прошлась только пятерня, полыхали золотом, а тонкий туго запахнутый халат сообщал гладкими обводами, что никаких других тряпочек под ним можно не искать. На Захаре были джинсы и футболка – то есть, в целом, вид более чем приличный. Однако, босые ноги и отводимый взгляд намекали, что одежду парнишка натягивал наспех, и то, что должно быть под джинсами, сейчас оттопыривало карман. И запах, принесшийся из родительской спальни, окончательно добил – он мощно рассказал в резких пряных подробностях, что там отнюдь не книжки читали. Надеюсь, сестренка додумается проветрить перед уходом.
Додумается,