Симфонии двора (сборник). Александр Новиков

      Мне приснился кошмар. Но не ведьмы,

       и не вурдалаки.

      Я подушку кусал, одеяло во сне чуть

       не сгрыз.

      Мне приснилось, что все мы отныне —

       собаки.

      То ли высшая воля свершилась, а то ли

       каприз.

      И теперь наш собрат всякой масти, от белой

       до черной,

      Поливает углы и легко переходит на лай,

      И живем мы теперь в образцовой большой

       живодерне,

      Как туземцы, которых увидел Миклухо

       Маклай.

      По породе и жизнь: беспородный – считай,

       неудачник.

      С родословной – похлебка с костями

       и спать в нумера.

      А которые просто собаки – тех в общий

       собачник.

      Раз, два, три… Раз, два, три… Раз, два, три…

      На троих конура.

      Разделились на догов-бульдогов. И мелочь

       живая.

      Кроме белых болонок к себе никого

       не пустив,

      В окруженье легавых московская

       сторожевая

      С доберманами, глядь, уплетает мясцо

       без кости.

      И совет кобелей (и такой был – а как же

       иначе!)

      Огласил: «В мыловарню, кто тявкнет

       не в такт и не в тон!

      А кто нюхать горазд – то не ваше, мол,

       дело собачье.

      Ваше дело – служи. И почаще, почаще

       хвостом!».

      Я во сне был большой и горластой дворовой

       собакой

      И облаял за это холеных дворцовых борзых.

      И когда началась в подворотне неравная

       драка,

      Кобелина легавый мне сбоку ударил под дых.

      Укусила меня ниже пояса злобная шавка,

      В тон завыл по-шакальи трясучий карманный

       терьер.

      Изодрали в клочки – из меня никогда

       не получится шапка,

      Оттого, может быть, и заперли в отдельный

       вольер.

      Заблажили, завыли: «Сбесился!..

      Сбесился!.. Сбесился!

      Порешайте скорей с этим диким

       не нашенским псом!

      В самый строгий ошейник его, чтобы сам

       удавился!»

      Я хотел уже было. Да вовремя кончился сон.

      Вот и снова на потребе

      Всё, от кистеня до петли.

      И кликуши, как один – в стаи.

      Вот опять в свинцовом небе

      Алюминиевые журавли,

      А мундиры и поля – крестами.

       То ни маневрами не кличут,

       ни войной.

       То за красной, за набыченной

       стеной

       Пьют, воруют, лаются!

       А Россия, как подстилка

       (не жена),

       И заложена, и перепродана,

       Перед стенкой мается.

      И опять у