Симфонии двора (сборник). Александр Новиков

      Уже не врут, не лгут, не брешут,

      А льют помои через темечко страны.

      Уже не мнут, не бьют, не режут,

      А норовят тишком пальнуть из-за спины.

      А в телевизоре одни и те же рожи —

      Вижжат, басят и буратинят голоса.

      И все похожи. И все похоже

      На попугайно-канареечный базар.

      Уже не йдут, не прут, не скачут.

      Уже вертляво и стремительно ползут.

      Не огорчаются, не охают, не плачут,

      А всё терзаются и всё нутро грызут.

      А в телевизоре смешно, как

       в зоопарке —

      И так же пахнет, и такая же неволь.

      Да депутатишки, что мертвому

       припарки —

      Играют доктором прописанную роль.

      Уже не квакают, не хрюкают, не квохчут.

      Уже вороны перешли на волчий вой.

      Не осаждают, не сминают и не топчут —

      Уже вбивают в землю прямо с головой.

      А в телевизоре цветные педерасты

      Вопят и скачут, да и водят хоровод —

      Беззубы, стрижены, гривасты

       и вихрасты —

      И кто кого из них – сам черт не разберет!

      Уже не чествуют, не здравят

       и не славят.

      Уже развешивают тихо ордена.

      Не назначают, не снимают и не ставят,

      А поднимают и вдевают в стремена.

      Уже давным-давно не пахнет

       россиянством,

      И не поймешь теперь, где гусь,

       а где свинья.

      И всем присвоено еще одно гражданство:

      Я – гражданин Страны Всеобщего

       Вранья.

      Бабочка летает в запретке —

      Что ей от весны не балдеть.

      А мне еще две пятилетки

      На бабочек в запретке глядеть.

      В синем небе, как в сковородке,

      Жарится солнца блин.

      Мы с ней по первой ходке

      Жить на земле пришли.

      Ах, как она летает,

      Мысли заплетает,

      И на сердце тает лед.

      А мне под вечер в клетку,

      Но только шаг в запретку,

      И меня, как бабочку – в лет!

      Письма, что слетались когда-то,

      Бродят вдоль по краю земли.

      Крылья их изломаны-смяты,

      Или на свече обожгли.

      А строчки, что в клетках петляли

      И так не хотели в огонь,

      Спеты мне с небес журавлями

      Под ветровую гармонь.

      Ах, как они кричали,

      Меня не привечали,

      Их простыл-растаял след.

      И в запретке только

      Бабочкина полька,

      А жизнь моя была – и нет.

      Завтра прилетят на подмогу

      Птицы, грозы, тучи и пух.

      Две пятилетки – не много,

      Если сосчитаешь до двух.

      Обвыкнется и приживется —

      Я здесь не навсегда.

      И с неба однажды