Кинжал мести. В. П. Волк-Карачевский
опомниться, как его гость сделал непоправимое – выстрелил на ходу. Луна в этот миг как раз оказалась за спиной охотников, стрелок Кимрин был отменный и с близкого расстояния размозжил волчице-матке голову.
Возница, услышав выстрел, остановил лошадь. «Артель» уже подбежала к волчице и, увидев кровь волчицы-матки, обезумев, ринулась к саням. Пока Арсеньев кричал вознице, чтобы тот гнал лошадь, Кимрин палил из своих ружей по волкам, расстреливая их в упор. Когда розвальни наконец тронулись, то за ними бежало всего два волка. Одного из них Арсеньев и Кимрин убили, а оставшийся в одиночестве опомнился, отстал и убежал в лес.
И Арсеньев, и его гость перепугались до смерти, однако с честью вышли из переделки, в которую попали, а добыча – семь волков за одну ночь стала предметом зависти и легендарных рассказов на целых полвека для всех уездных охотников.
13. Его всемогущество Иван Кузьмич Кимрин
Горы свернет, реки вспять оборотит.
Дальше историю о «похищении» Арсеньева рассказывают по-разному. Люди доверчивые и наивные считают, что именно опасный случай на охоте и сблизил Арсеньева с Кимриным. Кимрин пригласил Арсеньева к себе поохотиться с борзыми.
А борзые у Кимрина лучшие во всей губернии, а может, и не только в губернии. Слава о них не гремит только потому, что, как человек осторожный, Кимрин не выставляет напоказ то, что имеет. А так его борзые не уступят ни знаменитым Троекуровским, ни хваленым губернаторским – их хвалят-то больше по чину хозяина.
Ну а где охота, там и застолье, а где застолье, там и задушевная беседа. А Арсеньев не так и молод, пора подумать о обзаведении семейством, а у Кимрина дочь на выданье, да и красавица. Так они и породнились.
Сам Кимрин невысокого роста, с круглым животиком, услужлив и суетлив, хотя видно, что себе на уме. И глазки у него – маленькие, черненькие, быстрые как тараканы. Жена его была хороша собою – высокая, стройная брюнетка.
А вот дочь – белокурая, с ясными голубыми, словно два глубоких озера, глазами. Жена умерла родами. Дочь Кимрин любил больше собственной жизни. Попроси она солнце и луну с неба, то по истечении некоторого времени эти астрономические тела окажутся в покоях свет-Лидии, вопреки тому, что им по законам небесной механики приличнее вращаться по своим орбитам в межзвездном пространстве, у Кимрина другой закон: чем бы родное дитя не тешилось, лишь бы не грустило да не печалилось.
Кимрин происходил из чиновного сословия, но когда подросла дочь, при случае иной раз рассказывал, что вообще-то род их очень древний и даже княжеский, правда, обедневший и утративший и титулы и звания за давностью лет.
Согласно полузабытым семейным преданиям, род свой Кимрины должны вести от Кима, короля германского племени кимвров, кои едва не завоевали Древний Рим, а позже расселились на севере Скандинавии, откуда некоторые из них отправились на Британские острова, а иные – на Русь, где некий Ким, потомок короля Кима, основал город Кимры