Кинжал мести. В. П. Волк-Карачевский
снегов видно почти как днем и удается сделать прицельный выстрел. Обычно едут вдвоем, в розвальнях, третий – возница. Собак с собой не берут.
Охотники укрываются овечьими шкурами, пряча под ними и ружья – волки за версту чуют запах пороха и пороховой гари. Возницу обязательно наряжают в крестьянскую одежду.
На полугодовалого поросенка надевают ошейник с длинным десятиаршинным поводком и привязывают к розвальням. Снарядившись таким образом, ближе к полночи ездят вдоль леса по проезжей дороге.
Визжащий от холода поросенок привлекает неопытных, осмелевших от голода молодых волков, и они – в одиночку или по два-три – бросаются за санями, поддаваясь на предательский визг желанной добычи, и попадают под выстрелы внезапно появившихся из-под овечьих шкур охотников.
Поросенка или успевают загрызть волки, или ему достается часть картечи, предназначенной серым хищникам. Поэтому иногда, желая сохранить поросенка для следующей охоты, его сажают в мешок, завязывают, оставив свободной только голову, и берут с собою в сани.
А на поводок цепляют потаск – мешок, набитый соломой из поросячьего хлева. Выехав к лесу, поросенка нещадно дерут за уши, он визжит, волки, услышав визг, бросаются в погоню, ведомые еще и запахом, исходящим от мешка с соломой, который волочится за санями.
Очень важно иметь для такой охоты лошадь, приученную не бояться волков. Когда волки подбегают на ружейный выстрел, возница должен остановить сани. Если лошадь не обучена, ее не удержать, когда сзади нее несутся волки. А на ходу меткого выстрела не сделаешь.
Охота на волка с поросенком становится опасной, если устроить ее, когда у матерых волчиц уже началась течка. Тогда на визг несчастного поросенка может выбежать волчья стая. Не «волчья свадьба» – полсотни, а иной раз и более волков, собирающаяся в конце февраля, а собственно стая – ее называют «семьей» или «артелью».
В такой «артели» одна волчица – матка, один матерый самец, два-три годовалых волка – переярков и три-четыре прибылых молодых волков, из выводка этого года.
Именно такая «артель» во главе с Тимофеичем или Серым и держит в конце зимы в страхе всю округу.
Это они ходят, ступая след в след, так что не отличить, один здесь прошел лесной разбойник или десяток. Это они могут загнать лося, при случае загрызть человека или напасть на крестьянина в санях и растерзать и его самого, и лошадь. Это они – вечные голодаи, это их «ноги кормят», это на них хороша шуба – волчура – никакой мороз не проймет, да пришита, попробуй сними, это их волчьим слезам нет веры, это они обманчивы и неуловимы как счастье, это они режут все стадо, не щадят ни одну овцу, уж коли ворвались в овчарню, это им не клади пальца в пасть – отхватят руку по локоть, это они, сев в кружок на синем снегу посреди поляны в окружении черных, заостренных к звездному небу елей, воют на манящую таинственным светом луну, оглашая округу протяжными, тоскливо-пугающими звуками, от которых мужик даже в избе на печи поеживается, это они умываются