Опыт. Екатерина Сычёва
он был дитём другой эпохи. Где-то во времени были границы, отделяющие не века, не эры, а периоды, создающие между собой контраст поколений, несхожесть натур, с другими ценностями и всем тем, что так дорого одному, но совершенно чуждо другому. Так было с Лизой, и продолжается с Яном.
Павел Семёнович рос в период развития коммунизма, где каждому внушалась заветная роль в создании светлого мира, в котором личность – это общество, а общество – это мотыга, которая имела единственную цель: подготовить почву для взращивания солдат, армии, безликой и покорной. Он вспомнил, как участь в меде, изучал научный коммунизм, историю КПСС, эту утопию, которая сейчас казалось ему бредом воспаленного разума. Но он был предан партии и вся его жизнь, как и жизнь многих тогда людей, была завязана на ней. Павел Семёнович вспомнил случай, особенно характеризующий тот период его жизни, его молодости, звонкой, бойкой, преданной, с коллективным разумом во главе, где понятие личность, самоценность и индивид были затерты, как нечто постыдное и дурное. Он тогда учился в школе, в классе четвёртом, наверное. В их школу пришёл новый физрук, красивый молодой парень, сильный высокий и неглупый. Он сразу сумел обратить на себя внимания всего женского коллектива, а в частности их классной руководительницы, Жанны Николаевны, милой, наивной и молодой. Она была замужем, у неё был пятилетний сын и свекровь, которая довлела над ней, как дамоклов меч. У Жанны Николаевны в итоге случился роман с новым физруком. Догадавшаяся об этом свекровь не преминула сообщить про это в партию, из которой молодую девушку сразу же исключили, что было равноценно публичной порке, наказанию, клейму, из-за которого её не брали ни на одну работу. Муж, тракторист, с ней развелся, сына ей не отдали и отчаявшись, она попыталась убиться. Павел Семёнович уже и не помнил как. В то время в их школе об этом случае, показательном и жестком, говорили все. Партию боялись, её уважали и знали, что вездесущее око её повсюду; чтобы кто не делал, оно видит всё, и это всё будет обязательно представлено суду общественности и гласности. И все боялись за свои грязные трусы, рьяно играя роль, и даже не понимая этого, марширующей в экстазе толпы, за улыбкой которой был страх падения и неспособности оправдать ожидания.
Так росло их поколение детей. Лиза же была другая. Да, коммунизм тоже её затронул, но как-то посредственно, без такого авторитетного, мощного влияния, как оказывал он на него. Конечно, в его детстве было много прекрасных, светлых мгновений, в своей прозрачности и доброте неповторимых в теперешнее время. Люди, их мысли, всё было другое, овеянное мягким светом радости, веры в будущее и надежды. Это неповторимые ощущения детства, и сейчас они неизменно ассоциировались у него со счастьем.
Павел Семёнович, чьи ценности закладывались с самого раннего детства, пытался их внушить Лизе, но все его попытки были тщетны. Он сам понимал, что это было глупо, несправедливо по отношению к его сбежавшей жене, к которой он был в своё время чрезмерно строг, за что и поплатился, в конечном итоге. Сейчас такую же тактику