Душеед. Максим Бодягин
Денон очень серьёзный человек, поэтому когда он утверждает, что Когг Химерон реально существует, я ему верю. Более того, пульмон Денон считает, что Сас не простой человек в уне работорговцев, раз все обвинения против него касались детей канов. Вы казните меня, верховный кат?
Накануне свадьбы сына? Кромм усмехнулся: за кого ты меня принимаешь? А эти дети точно серебряные колокольчики? Точно, верховный кат, я много раз видел их, закивал Денит: а вы видели их охрану, патрон Кромм? Это они только сказки рассказывают всем, что они из уны кузнецов. Вы видели, какая загорелая у них кожа? Это люди кей-бум с крайнего юга, я вам точно говорю. Меня не обманешь, эти молоты, что они таскают с собой, вовсе не для кузнечного дела. Это боевые молоты. Такие называются бум и дали название их племени. Говорят, за бойца кей-бум дают пятерых других. Так простых детей не охраняют, я вам своей бородой клянусь, патрон Кромм.
И какой выкуп работорговцы могут запросить за них, спросил Кромм. Денит сощурился, прикидывая сумму в уме, потом махнул рукой: да они вполне могут стоить половину всей Большой Сеэры. Поймите, патрон Кромм, их ценность не измерить деньгами. Их прозвали серебряными колокольчиками, потому что они народное достояние Сеэры, они лучшие голоса ойкумены. Они как соловьи среди остальных птиц!
Даже не знаю, что мне с тобой делать, Денит, сказал Кромм, насупившись: ты ведь тяжкое преступление совершил. Пульмон рухнул на колени и обнял его ноги с криком: пощадите, господин верховный кат, прошу вас, умоляю, у меня ведь семья! Встань, брезгливо приказал Кромм: ты ведь вполне можешь ошибаться на счёт этого Саса. Я знаю, как тебе исправиться: ты скажешь мне, в каком фургоне едут серебряные колокольчики. А потом посадишь меня в соседний фургон и поручишься за меня.
05. Дети внагрузку
Караван шёл быстрее, чем ожидал Кромм. Скорее всего, он двигался бы ещё быстрее, если бы не сопящие огромные тяглуны, волочившие за собой здоровенные восьмиколёсные арбы, гружёные под завязку. Кромм забрался в повозку, идущую прямо за фургоном, в котором угрюмые охранники везли серебряных колокольчиков. Дети прятались за плотным брезентовым покровом, лишь иногда любопытное лицо мальчика выглядывало между занавесей, но его тут же окликал переливчатый голос сестры: Люка, ты мне обещал сидеть тихо. Мальчик вздыхал и его светлоглазое личико вновь исчезало в тени.
Кромм сидел на повозке и от нечего делать грыз небольшие твёрдые орехи, языком тщательно выколупывая из кожурок сладкую мякоть. Он пялился на мерно качающийся перед ним фургон. Мимо проплывали начинающие надоедать яблони с набухшими бутонами. Время тянулось бесконечно. Примерно раз в час караван ненадолго останавливался, чтобы путешественники могли оправиться и размять ноги.
Наконец от начала длинной вереницы фургонов послышался крик: подъезжаем к Дунутову Стану, кто на выход, приготовить вещи! Мужики, охранявшие детей, выпрыгнули наружу и,