Душеед. Максим Бодягин
и как булькает жидкость. Он неслышно встал и мягко придушил женщину, забрав её шею в плотный замок. Ариатне уснула, не сообразив, что случилось. Кромм бросил её на кровать и подумал, не добить ли её. Он уже взял подушку, но тут ему в голову пришла мысль: если Сас сорвётся с крючка, у меня не останется никакого источника информации.
Кромм снял с халата пояс и как следует связал Ариатне руки. Полы халата разошлись. Кромм с сожалением посмотрел на большую грудь женщины, слегка сжал её в ладони, горько вздохнул и плотно завернул мирно сопящее тело в одеяло, наскоро завязав его разорванной на полосы простынью. Кромм вышел из номера, тщательно заперев за собой дверь. Свои деньги, что Ариатне оставила на столе, он предусмотрительно захватил с собой. Низ живота мучительно ныл от возбуждения.
Насколько он помнил, детей повели этажом выше. Кромм тихо поднялся по лестнице, стараясь не скрипеть ступенями. Впрочем, тишиной в постоялом дворе и не пахло. Отовсюду раздавалось пьяное бормотание, песни, а где-то за запертыми дверями, судя по крикам, бушевала настоящая оргия. Кромм осторожно поднялся почти до конца лестничного пролёта так, чтобы его глаза оказались на уровне пола и увидел, как Сас покуривает рядом с охранником, о чём-то спрашивая его. Лицо бородатого мужика казалось недружелюбным, он грозно держал на плече молот, готовый снести собеседнику голову.
Кромм поднял глаза. Над ним тянулись потемневшие от времени и печного дыма стропила. Молясь всем известным ему богам, он по-обезьяньи вскарабкался на них, пользуясь тем, что из-за соседней двери грянул нестройный хор, весело исполнявший скабрезные куплеты. Стропила отстояли друг от друга на слишком большом расстоянии, чтобы можно было подобраться к Сасу ближе, но зато отсюда было прекрасно видно, что происходит в коридоре.
Длинноносый погонщик отвернулся от охранника, стерегущего дверь в номер серебряных колокольчиков со скучающим видом, и незаметно достал из дорожной сумки большой бамбуковый тубус и почти свернул с него крышку. Потом Сас быстро оглянулся, удостоверился, что охранник уже не следит за ним, привлечённый шумом откуда-то со стороны. Погонщик открыл тубус до конца и что-то метнул к охраннику тем же движением, что делает человек, бросающий в боулинге мяч. Что-то длинное и слизистое скользнуло к охраннику. Кромм еле сдержал удивлённый выкрик. Жирная пиявка длиной в пару ладоней стремительно подползла к охраннику и моментально скрылась в его штанине. Тот вскрикнул, но ничего не успел сделать, лишь тюфяком рухнул без сознания лицом вниз.
Вот нифига себе, подумал Кромм, не ожидавший от Саса такой ловкости. Погонщик быстро бросил взгляд в замочную скважину двери, за которой находились дети, и натянул на лицо чёрную кожаную маску, раскрашенную под человеческий череп. После чего надел противопылевые очки, бережно извлёк из сумки деревянный пенал, аккуратно достал оттуда золотистый плод, отдалённо напоминающий маковую