Недосказанность на придыхании. Татьяна Миллер
не только «нередки», но и весьма часты, да настолько, что я буквально стала членом семьи этой медицинской группы: меня не только все знают и каждый раз приветствуют, но отвели отдельную просторную палату, в которую всегда и доставляют.
Мне даже чувствуется, что и относятся ко мне как-то по особенному чем к другим, по-родительски: с большей любовью, нежностью и беспокойством. Улыбаются – то сочувственно, то обнадеживающе, то ободряюще. Мне так и не терпится им предложить: «А пойдёмте-ка со мной! Будете жить у меня: также любить, заботиться и улыбаться»…
Приблизительно каждое 4—5 посещение мне вежливо рекомендуют остаться на ночь: под наблюдение, с осторожным и приглушённым уточнением, понизив голос: «ну, на всякий случай». Так вышло и на этот раз: «на всякий случай».
Но уж в следующий, Нассер, я непременно прихвачу с собой лэптоп и смогу с Вами пообщаться.
Доктор сказал: «За 37 лет моей работы на «скорой помощи»… – тут он остановился и так призадумался немного, – Ваш астматический приступ входит в… в…» – качая утвердительно головой и пролетая все эти 37 лет в памяти, – « м-да – он входит… (и я добавляю про себя – «и заходит») в пятёрку, ДА! в ПЯТЁРКУ, в top 5, самых худших астматических приступов, которые я, когда-либо, наблюдал!» И тут же, совершенно искренно спросил: «А ведь когда дышать не можешь… это – хм… наверное, страшно?»
Нет, дядечка, это – щекотно.
ПИСЬМО 14
То, первое, анонимное сообщение – скромное и трепетное, – я не и не предполагала, что Вы как-либо отреагируете на него в блоге. Ведь Вы никогда прежде не обращали на меня самого ничтожнейшего внимания, разве что, помимо 2 ответов: совершенно безличных, кратких, сверх меры сдержанных, апатично-вежливых и студёных.
Так что ж сейчас?
Да… конечно… был ещё телефонный звонок… но это…
По этой причине, единственное, на что я надеялась, что было моим стремлением и чего мне желалось, шибко желалось, так это чтобы Вы были лично тронуты моими словами: до самой глубинной глубины, до самого донышка своей Саудисткой Души… чтобы Вы упились моими словами и вконец обалдели.
Именно так.
Хотя – нет, не совсем… мои желания, были куда несоизмеримее…
Мне адски… – ДЬЯВОЛЬСКИ! С нездоровой маниакальной алчбой – и пусть! – - хотелось бы присутствовать при этой сцене: сцене прочтения Вами моего сообщения…..
Увидеть, как Вы откроете ящик сообщений – - с привычной Вам столь отталкивающей усмешкой избалованного и залюбленого вусмерть волокиты, утомлённо, с ленцой, с явным нескрываемым нежеланием, и вздохом, выражающим чуть раздражённое «Ох, ну, вот ещё одна подростковая влюблённая глупость», намереваясь прочесть очередное столь неизменно повторяющееся сквозь годы сообщение …. Как начнёте читать, позёвывая и как через пару секунд Вы дойдёте взглядом до «этой» строчки, и – —
ТУТ!
Ох! Многое же я бы отдала, чтобы лицезреть этот