Kobiety w Europie Środkowo-Wschodniej w perspektywie interdyscyplinarnej. Группа авторов
и психологические факторы, были возможны в мирских условиях, а не в пустыне. Как следует из Луга духовного, стоящее перед женщиной в аскезе задание гораздо труднее в осуществлении, чем перед мужчиной, поскольку в обязанность женщины входит исцеление как себя, так и мужчины (иногда – мужа), для которого она остается объектом соблазна, погибели, сетью дьявола59.
Лишь к концу IV века появляются аскетки, уходящие в пустыню, хотя и они редко живут там в полном одиночестве, чаще в группе из нескольких женщин, по соображениям безопасности предпочитая так называемое полуотшельничество, либо выдают себя за мужчин (как, например, амма Феодора). В безлюдной пустыне женщина подвергалась риску разбойничьих нападений. Особенно отшельницы опасались изнасилований, которые перечеркивали перспективу непорочного бытия и лишали их смысла жизни60.
В аскетической литературе отшельницам приписываются мужские качества: мужество (andreia, arete) и бесстрастие (apatheia). В житиях святых Феклы Иконийской, Мелании Старшей, Макрины Младшей авторы повествуют о том, как подвижницы преодолевают свою женскую природу и тем самым приближаются к мужской. Назвать женщину мужественной считалось похвалой, что повлекло за собой появление понятия о мужественности характера. Так, например, амма Сара говорила: «я жена, отцы, естеством; помыслом же я муж»61. Преодолевая свою природу, женщины через бесстрастие поднимались к божественной действительности. Apatheia – это освобождение от страстей и преображение их в добродетели, благодаря чему человек уподобляется ангелам. Представления о человеке как о подобии ангела, который достиг бесстрастия и движим всепроникающей любовью, появились в греческом богословии в III–IV вв., в частности, в трудах Григория Нисского, главным образом, в сочинениях О девстве и в Послании о жизни преподобной Макрины: «…жизнь их [сообщества дев – J. K.] была удалена и очищена от всякой житейской суетности и строилась в подражание житию ангельскому»62. Женщины становились не столько «мужчинами в женском теле», сколько цельной человеческой личностью.
Сочинения греческих богословов, объединенные общим названием О девстве (труды Кападокийцев, Афанасия Великого, Иоанна Златоуста, Василия Анкирского, Евагрия Понтийского) являются наиболее полным собранием работ по теории древнехристианского аскетизма. Вместе с тем, часто встречаются мнения как отшельников, так и богословов, что идеал святости не имеет пола, потому что плоть вторична и не является определяющей для человека63. В патристической традиции нет отдельных для мужчин и женщин поучений о подвижнической жизни и достижении святости, данную традицию определяет холистический и общечеловеческий подход.
Монашеско-аскетическая литература и практика восточного христианства необычайно сильно воздействовали на государства, находившиеся в орбите византийского влияния – на Болгарию, Сербию, Русь. Хотя некоторые исследователи,
Бл. Иоанн Мосх,
Григорий Нисский,