По вашему слову память: да будут их грады построены. Роман Дальний

      Лилит, или моя дорогая (во всех смыслах) Лиля, умудрилась войти в кабинет одновременно и вальяжно, и стремительно. Так тут умеют только она и Котангенс, когда шуршит пакет с едой. Бросила взгляд на экран. Хмыкнула:

      – Продолжаешь составлять список претензий человечеству?

      Вообще, настройки нейроинтерфейсов во всех моих четырёх кабинетах по умолчанию выставлены на приватность, и потому любой посторонний человек не увидит, войдя, ничего кроме воздуха, но Лилит, как и её сестру, настроили на мои мозговые волны непосредственно по проекту, а потому прекрасно всё видела.

      – Ну, не то, чтобы очень…

      – Почитаю?

      – Всё, что угодно, лишь бы вы улыбались…

      Намёк на улыбку на её лице стал чуть более явным, а бесенят в глазах больше. Она села по-турецки, прямо на пол перед мной, в паре метров напротив, но эдак вполоборота. И я ничуть не сомневался, что специально. По-хозяйски вошла в систему и перемотала на то место, где остановилась в прошлый раз. «Ослик Иа» в первое мгновение немного дёрнулся, отчего у меня возникло лёгкое чувство дезориентации и тошноты, но тут же выровнялся, синхронизировав каналы. Лилит тоже неуловимо поморщилась, но она всегда так входит. В холодную воду, говорит, надо прыгать сразу, а не жеманно семенить, кокетливо попискивая. И мотивация таких речей двойная: явная – объясняет почему так вламывается в сени и что извиняться не собирается, неявная – дразнит свою сестру Лелю, которая тут (да и не только тут) её противоположность. Леля садится на волну так мягко и деликатно, что я не раз чертыхался, вдруг обнаружив её присутствие.

      Указательный палец левой руки, свободно лежавшей предплечьем на колене, еле заметно подрагивал, листая текст. Вовсе не обязательно, но почему бы и нет. Тёмные, едва ли не чёрные, глаза бегали по строчкам. Поза расслабленная, по лицу всё также блуждала тень улыбки. Я откровенно и в который раз залюбовался ею. Лилит и создавалась, как образец зрелой, умопомрачительной красоты – такое сочетание подтянутостей и округлостей, от которого у любого здорового мужчины должен приключаться незамедлительный стояк и, если не полный, то близко к полному отказ когнитивных функций. Да, сделано специально.

      Такой типаж и в обычной жизни иногда встречается: эдакая, знаете ли, нимфетка-бомба сомнительного возраста согласия, неожиданно столкнувшись с которой нос к носу мужик теряет дар речи и способность соображать, а рука будто сама тянется помацать, каким-то вывертом вдруг оказываясь безымянным пальцем в кольце. Вот