Клеймо сводного брата. Алла Лебедева
думать, что шальные эпизоды с Германом в прошлом. Что он то, что нужно закрыть и ключ выбросить.
– Да, да, – тянет она меня к себе, гладит по голове. Вроде ласка. Но какая-то холодная. – Просто я помню, как ты бегала со свадебной фатой и кричала, как выйдешь за него замуж
– Мама, – отодвигаюсь. Серьезно? Может еще вспомнишь, как я на горшок ходила? – Мне было десять, и он казался мне богом. А потом начал пить, курить, прогуливать уроки, гулять с другими девочками.
И доводить меня до регулярного оргазма.
– Но к тебе при этом он относился всегда хорошо.
Даже слишком.
– Мама, – уже напрягаюсь всем телом, не могу понять, к чему она клонит. Вернее, могу, но и правды она не должна знать. – Что ты хочешь сказать? Что я сама его соблазнила? На собственной свадьбе?
– Не истери, – входит в палату отец – отчим, как всегда в строгом костюме, разве что сейчас без галстука. Полная противоположность Герману. Порой кажется, что сын специально делает все, чтобы отличаться от педантичного тирана отца.
Но при этом хочет обладать той же властью. Тогда тем более непонятен его бунт и желание стать врачом.
– На свадьбу потрачено два миллиона, и отец твоего Петечки требует их с меня.
– Деньги? – ошарашено спрашиваю я. – Меня изнасиловали, а ты думаешь о деньгах?
И отец Пети. Мне казалось, я нравлюсь его семье. Они были так добры ко мне. Так приветливы.
– Судя по осмотру, изнасилования не было, – трубит он, словно хочет крикнуть. Меня начинает трясти. Колотить. От воспоминаний. От желания испытать их снова.
Да, Герман постарался. Сначала доставил удовольствие, потом смешал с грязью. Он уничтожил то, что нас связывало. Тайну, что была так близка сердцу.
– Я была привязана, – напоминаю я тихо и зло. Руки в кулаки сжимаются автоматически. Вот здесь не вру. Отбилась бы. Но выбора не было. Герман никогда мне его не оставлял.
– Иногда люди играют в такие игры, – поднимает брови.
– Я думала, что это Петя, Петя понимаешь? – уже кричу, но мама тянет меня за сорочку. Но я гневно вырываюсь.
Думала, да. Сначала. А потом… Накрыло
– Как вообще можно перепутать этого пиздюка с Германом? Ты кого обманываешь? Если бы я знал, что у вас мутки, не ставил бы на этот брак так много….
Но он не мог не знать. Не мог.
– Что, что ты хочешь от меня услышать!? Что я должна тебе сказать?
– Надо подумать, как быть, – вдруг устало говорит он. – Без этого брака я теряю проект на несколько миллионов долларов, и нам придется не просто.
– В смысле… – уже напрягается мама. Она никогда ни в чем не знала нужды. – У нас нет денег? Ты не шутишь.
– Нам придется устроить все как изнасилование и посадить Германа хотя бы на несколько лет. А тебе, Сонечка, придется поплакаться, что ты ни в чем не виновата.
– Но это правда. Я не хотела этого, – не вру.
– Да, да, обязательно вот так и скажи. И больше страсти в голосе, а потом отсосешь Пете, чтобы он знал, что ты несмотря ни на что готова быть с ним. –