№3. Алёшка Сергеевич Емельянов
дикует, порой невпопад.
Полуоблезлу вспушает причёску.
Цепи отчётов и бланков в уме.
И должников отправляет под доски,
клетки решёток, сведя их к суме.
Щедрые вбросы в верхи и низины.
Но в глуби ценной кусучий капкан.
Злата метель со спины мне, за спину,
но ни купюры, монетки в карман.
Каждый кредит аннулирует снежье.
Склизкою гнилью предстанут они.
И кабала вся уйдёт, безутешье.
Не застрелиться б до зимней луны…
Phallus
На куст парной мочою
стремлённою людской
он брызжется струёю
с весельем иль тоской,
с нуждою иль дурачась;
то каплет гной-свеча,
то в холоде чуть прячась,
всё ждёт весны, луча;
то виснут с него слюни
в интимно-длинный миг,
то высит плотно, юно
главу в налитый пик;
то кожицей играет,
то снимет капюшон,
то прячется, ныряет
в чужой мех, слизи, тон;
то в тряске, то в покое,
прижавшись к двум друзьям,
бытует… Но о коих
во слух сказать нельзя…
3 в 1
Девочка, кратная слову
"лучшая", "чудная", "шик",
склонна к тушению плова;
чей утром дивнейший лик.
Знает, где водятся ноты,
где ещё больше тех нот.
Миксом тепла и заботы
тихо, просторно живёт.
Девушка – плавная лодка,
с коей плывётся легко
в ясном течении, ловко;
с коей нырнуть глубоко
даже ни капли не страшно.
С нею желанье – взлететь,
быть и серьёзным, дурашным,
молча идти иль звенеть.
Женщина с пробою веской,
к коей по рифам приплыл;
яркая, даже без блеска,
высшая, хоть и без крыл!
Просвириной Маше
Клубника
Букетом кожаных стеблей
в сухой, неузкой вазе
застряло пятеро парней
в пикантно-рваной фазе.
Но кинолента всё бежит,
снимая акт экранно…
А ты, как будто бы лежишь.
Иль так стоишь престранно?
Занятный фильм и ремесло
до зуда, спада, крови!
Со стоном тигров иль ослов
пыхтят в труде герои.
И наслаждаясь будто, в такт
поёшь в их потном хоре,
в ролях, костюмах, сотнях дат,
в мажоре, то в миноре,
и без антракта. Зов "на бис"
средь сцен и состязаний.
Пока ты лучше всех актрис,
ударник сос-терзаний!
Но дрябнет вид и голос, вход,
и слабнет статность