№3. Алёшка Сергеевич Емельянов
хмурые все за одно,
тут ссоры, кулачия блудней,
тут в листьях златистых говно…
Сюжеты воронежских будней.
Редкость
Сакральных и крашеных кралей
заведомо видно средь всех -
кто мазанный миррой, эмалью;
кого ж не украсит злать, мех.
И мало так преданных чести,
потворщиц геройств и искусств.
Под слоем припудры и шерсти
одни лишь пародии чувств.
Циркачий, играемый облик
фальшивит в манерах, словах.
Всечуем естественный отклик,
который красив и в шагах.
Немногость редка, единична,
нечисленна в все времена,
искома и так экзотична,
поэтому так и ценна!
Заменитель
Вскипая и страстея,
прогнав от глаз кота,
соски лаская, шею
и впади живота.
О юных, статных грезя,
укуталась в мечты,
крадёшься, к влаге лезешь,
вздымаешь груди ты…
И фоном нот мотивы
кружат, ослабив стыд.
Тобой-красоткой, дивой
любой бы был бы сыт,
и внёс любовь иль похоть.
Тебе ж они не в масть…
И в одиночьи охать
ты выбрала… и мазь…
Направь орудье в низи,
к соседству бритых дыр
и в розовые листья,
их скользко харакирь.
Выпускание
Псиной отлаять на ветер,
рупором всех сматерить,
вышептав грусти у клети,
бранью, хулой одарить,
выпулить хохмы, подсечки,
сленгом щедро обложить,
срамны отцыкать словечки,
память-заплатки отшить,
брызгами рта орошая,
вылить и выдавить злость,
высказать, не вопрошая,
выкашляв зависти кость;
выплеснуть пыл недовольства,
выжать запасы тоски,
выреветь боль от изгойства,
вырыгать сажи куски,
выпеть все нотности птахой
и отрычать зверем ночь,
выпустить струи из шахты,
как водопадности, прочь,
выстонать то, что забилось,
бабкой дурной откричать,
выругать всё, что копилось,
после – навек замолчать…
Попутье
Мокрая, ржавая злать,
ставни неровные строек,
байковый мимо халат,
пенные лужи от моек,
щепы погнилых досок,
скрадены прутья решёток,
стойка дешёвых носков,
брови отпавших уж щёток,
мусорный запах в кустах,
ром недопит богатеем,
герпес цветёт на устах,
свист тормозов лиходеев,
клёны