№3. Алёшка Сергеевич Емельянов
бедность, хромь владеют рифмой,
и болен дух, хотя здоров,
опасней лика, сердца мина,
а в доме лишь вино, нет дров;
улыбки поры всё ж не дрогнут,
счастливья видя, смеха бой,
в холодной спешности я вогнут,
когда один, когда не твой…
Просвириной Маше
Народный гнев
Изловлен самым ловким, резвым
борцом за власть на новый лад
царь, подведён под навесь лезвий.
Подушку пня поправил кат.
Народный глас глаголет волю,
верша скоплённой злобью суд.
Его, подельников ждут боли.
Разрозья армий не спасут.
Вина его – в упадке быта,
хотя сам золотом лучит.
Страна канавами изрыта.
И ни один сосед не чтит.
И вот пришла за это кара
на вилах грязной, злой толпы,
уже нетерпящей обмана,
и что в отчаяньи борьбы.
И небо будто потакает
казнящим, смене, естествам!
Боярам тут не помогает
ни чин, ни степени родства.
Наоборот! Кишит тут гудом
общинный бой. Секиры взмах…
Да будет шаг вперёд и чудо,
и свет в их жизнях и домах!
Букетик
Букетик честных настроений,
который радует взор, слух,
среди привычных древ, растений
ни лепесточком не потух;
чей вдохновенный, чистый запах
несёт амбре, пречудный флёр.
И я держу за стебли в лапах
его богатый, сочный сбор.
В наряд одета вся охапка.
Волшебный образ без шипов!
Бутоны снежные, как шапки,
что предостойны ввек стихов.
Мальчишкой юным лыблю щёки,
дивясь, мечты о нём леплю…
Из всех букетищ без упрёка
я лишь его один люблю!
Просвириной Маше
Отравы
Неправды крашеных голов,
бал пёстрых и невзрачных,
слиянье сущностей, полов,
и мест культурных, злачных,
и серость дев, холёность див
средь сельско-градной были,
молчаний и бесед мотив
в дыму выхлОпном, пыли,
шаганья джинсовых полос,
и моды штамп заветный,
и на любовь возросший спрос
при нелюбви ответной,
рисунки масок – грим смешной,
яйчистость женских правил,
мешок натянутый брюшной,
и рай реклам, канавы,
и культ детей, счастливых жён,
чтоб муж пел, хороводил -
всё лезет въедно, на рожон,
рябит, отврат наводит…
Приметы любви
Сказанный слог зачинает
сотни историй любви,
людям мечту