Хохол – родимый край. Василий Николаевич Грибанов
простыми чернилами. Мама долго его хранила, потом я уехал, куда оно делось, не знаю. Отец писал: «Береги детей. Пока отступаем, терпим поражение. Будь готова к любым неожиданностям». Отец перед отъездом на фронт принес нам 4 мешка ржи, сказал: «Давай ее закопаем». Вырыли яму в сарае, где хранилось сено обычно, и закопали. На дно постелили ржаной соломы и по бокам обложили ржаной соломой, чтоб не сгнили мешки, все предусмотрели. Эти 4 мешка нас спасли от голодной смерти. Все подробности опишу позже.
Вот такие строки написал я про Сталинград. Эту песню я посвятил своему отцу и всем бойцам, погибшим под Сталинградом.
Сталинград
Надорваны глотки, хрипят,
Всхлипы и стон издавая.
И снится им сон, что поет соловей
Свист осколков кромешного ада.
Вой канонады катюш,
Пулемет стучит, не умолкая.
И снится им сон, что поет соловей
Свист осколков кромешного ада.
Остались на поле лежать,
Отчизну бойцы защищая.
И снится им сон, что поет соловей
Свист осколков кромешного ада.
Вечная память бойцам,
Застывшим на плите мемориала!
И снится им сон, что поет соловей
Свист осколков кромешного ада.
Дрова
Мама перед родами была уже не годна ездить в лес за дровами. А тут родился брат, она еще была больна, а топливо закончилось. И нас мама отправила в лес за дровами. Хотя мы жили у дяди, но топливо было у каждого свое. Мама вставала рано, часа в три ночи, и начинала себе готовить еду на день. Дядина жена умерла от тифа, и еду у них готовила старшая дочь Мария Павловна. А племянница начинала еду варить после мамы, часов в 5—6 утра. В общем, мы взяли с сестрой санки, веревки, чтоб привязывать дрова, и отправились в лес, это км 4 от нас. Прибыли в лес, назывался он Ровный и находился в глубоком овраге. Сестре в это время шел 12-й год, а мне 8-й год. Набрали дров, сложили на санки, привязали веревкой к санкам и тронулись в путь. Гора очень высокая, и мы потихоньку начали на нее взбираться. Доехали до самого пика, осталось чуть-чуть, силы были на исходе. Сестра идет впереди, а я сзади помогаю. Обуви зимней у меня не было, мне привязали калоши, их тогда называли шахтерские, и плюс взрослого размера на шерстяной носок. Калоши старые, без протектора. Сестра кричит – держи санки, а санки накатывают на меня, и я еду вниз. Калоши скользкие, я не могу удержаться, и нас вместе с сестрой тянет вниз. И мы бросаем санки – они летят вниз. Сестра плачет, а что делать? Давай опять будем пробовать выезжать, результат получился тот же – санки наши уехали вниз. Вначале сестра плакала, а потом стоим мы оба, плачем, что делать? Я снимаю калоши и в носках начинаем подниматься в гору. С третьей попытки нам удалось подняться в гору, но впереди нас ожидали большие трудности.
Я пошел, забрал калоши, и мы тронулись в путь. Когда мы ехали в лес, санки были пустые,