Пчелы острова Флибустьеров. Анатолий Агарков
покажется раем.
М-дя… Хотел мятежа – получил революцию. А бунт на корабле – эта стихия страшнее шторма. В воздухе пахло насилием, смертью и кровью. Кроме того, в любом корабельном экипаже всегда ощущается тоска по анархии. Яркий пример берегового братства вдохновлял, предавая забвению, тот факт, что практически все его участники жизнь свою закончили с веревкой на шее. Тосковали и по более давним временам – славным походам викингов, наводившим ужас на всю Европу от Балтийского моря до Средиземного.
И какое убожество на этом фоне представляет собой корабельная служба под флагом английского короля – ни славы, ни величия, ни жажды добычи и приключений: одна лишь всеобщая убогость в море и беспробудное пьянство на берегу.
Флибустьерское море, некогда простиравшееся от Ньюфаундленда до устья Амазонки, от мыса Майн до Азорских островов усохло до размеров баланды в ложке, которой потчуют современных моряков. В южных морях Тихого океана прохода нет торговым судам от пиратских шхун и бригантин, а в Карибском море истлели на реях трупы последних джентльменов удачи. Нищета в каждом доме, в каждой лачуге, но никто не отваживался выйти в море под черным парусом. Не было лидера, подобного Флинту или Черной Бороде, способного вдохновить моряков на подвиги. Все ждали чего-то, понимая, что хуже уже быть не может.
Попробовал я поднять революцию, и в результате – сижу с кортиком, прикрывшись стулом, а ко мне крадется смерть. М-дя… оптимизм поубыл. Попробовать заговорить – убедить малого с пистолетом, что мы с ним одной крови. Мысль единственная, но малоутешительная.
3
Я видел его ноги в башмаках и коротких штанах. Чего же он медлит?
– Эй, приятель, зачем нам друг друга убивать?
– Вы первый начали, господин губернатор.
– Поражаюсь твоей смекалке – вы меня сцапали, привезли на корабль, закрыли в форпике с умирающей женщиной – и я «первый начал»…
– Вы, господин губернатор, от меня-то чего хотите?
– Прекратить охоту друг на друга – сесть и договориться.
– С какой стати? Двое уже куда-то пропали, третий вон лежит, ослепший от крови – как я могу вам довериться?
Ну, раз говорить начал, значит, не выстрелит. Я поднялся с пола и сел на стул, за которым прятался, положив кортик себе на колени.
– Давай садись, – пригласил я. – Нам предстоит долгий разговор.
Он сел, положив взведенный пистолет перед собой. С полки, правда, просыпался порох, но он этого не заметил. Теперь ничто не мешало мне проткнуть его кортиком. Беспечный парень – едва не убил меня, а теперь имеет наглость улыбаться застенчиво.
Я покосился на другого, которого оставил на полу. У него были разбиты обе брови, и кровь заливала глаза – он тщетно протирал их кулаками и чертыхался.
– Где наши ребята, Билли и Боб? – спросил тот, что напротив.
– Я их выбросил за борт –