Картавый мальчик. Олег Миллер
в чёрном. У Лики заколотилось сердечко, она замерла. Он обвёл глазами зал, потом быстро направился прямо к их столику. Редактор посмотрел туда же, куда смотрела Лика, и вдруг резво вскочил со своего места. Вытянув руки навстречу входящему, отрепетировано заголосил на весь зал:
– Старик, только не бей… Прошу тебя, ну хотя бы не здесь! Меня заставили эту мерзость опубликовать, они на меня надавили. Но я верну сполна – всё верну, что вы мне проплатили за лояльность. Моя Люська потратила вчера все эти деньги, курва. Купила себе шубу, хотя я не разрешал. Она… Я отработаю потом. Сейчас, ты понимаешь, не могу. Ващенко твой должник. Старик, ты это знай.
«Вот ведь какое говно!», – подумала Лика о редакторе.
– Плыви отсюда, – процедил ему сквозь зубы Влад. – Ты мне и не был нужен.
Редактор затараторил: «Понял, понял, понял…». Схватил со стола свою барсетку и ретировался, даже не попрощавшись с дамой.
Подошла официантка и вызывающе небрежно бросила:
– Девушка, а кто теперь будет оплачивать заказ? Вы или кто–то уже другой?
Влад на неё даже не взглянул, но заметил:
– Юбка у тебя сзади в чём–то… Заляпана.
Официантка поверила, ойкнула, и убежала к себе в подсобку, а Влад присел на свободный стул.
– Лика, салют. Мне сказали, ты завтг’а уже уезжаешь. Это ведь так?
– Здравствуй, Владик, – тихо произнесла она. – А кто такой «крот»?
– Наш человек, что работает в штабе пг’отивника.
– Сливает вам информацию?
– Да.
– Кротом могут быть как мужчина, так и женщина?
– Да, не это имеет значение. То есть, нет никакой разницы.
– И в данном случае? Только не ври мне.
– Её зовут Люда. Она одна воспитывает сына.
– И тебе её жалко. И что, она очень красивая?
– Лика…
– Да я понимаю, что не имею прав задавать вот такие вопросы. С твоей точки зрения. Мы ведь были знакомы всего четыре часа. Но я хочу задавать, и буду. Кстати, ты женат?
– Нет.
– Разведён?
– Как спиг’т в пиве.
– Где вы встречались?
– С кем?
– С Людой. На одной из ваших «конспиг’ативных кваг’тир»?
Влад не ответил, он засмеялся.
«Вот наглец!», – возмутилась про себя Лика, а вслух грустно спросила:
– Над чем ты смеёшься? Почему ты такой радостный?
– Лика, ты ко мне явно нег’авнодушна, как и я к тебе, вот этому и радуюсь, – ответил он.
– Не дождёшься, как я не дождалась!
– Извини, такая работа, – стал он виновато оправдываться. – До дня голосования совсем ничего осталось. Все сходят с ума. Я даже не подумал тогда взять у тебя твой телефон, поэтому не смог позвонить и сказать, что не удастся заехать.
– Ты сейчас пришёл, чтобы записать этот номер? – спросила она.
– Я его давно узнал, – ответил он, после чего назвал все одиннадцать цифр её федерального номера.
– Надо