И пожнут бурю. Дмитрий Кольцов
любимым дополнением был большой дубовый стол, который мог разбираться на несколько частей, тем самым стразу превращаясь из обеденного в письменный. За этим столом Буайяр и завтракал, и обедал, и ужинал. После каждого приема пищи стол разбирали слуги, и управляющий принимался за работу. В этот вечер ужин был достаточно скромный: фрикасе из свинины, террин из куриной печени, говядина по-бургундски, пара салатов и, как главное дополнение, хорошее красное вино. Из всего этого Клэр только салаты в основном и ела. А вот дед поглощал пищу охотно, научившись у Хозяина.
Войдя в вагон деда, Клэр застала его уже за столом, ломившемся от количества еды. Но Буайяр продолжал работать с бумагами, видимо, ожидая внучку. Он не сразу обратил внимание на то, что она вошла, приняв ее за слугу. Но как только девушка поприветствовала деда и села напротив, он поднял голову, которую очень низко опускал при письме.
– А, девочка моя, – ласково сказал Буайяр, положив перо, – я тебя немного заждался. Славно, что ты все-таки пришла.
– Как же я могла не прийти, дедуль, – возразила Клэр, – к тому же, у меня к тебе есть вопрос. Но это чуть позже, за ужином.
– Вот как? Воля твоя, скоро обсудим. Клод!
Дверь за спиной Буайяра отворилась, и в вагон забежал помощник управляющего.
– А, вот ты где, – произнес Буайяр, обернувшись, – через час, будь добр, принеси мне бумаги касательно новоприбывшего, их нужно подготовить для директора.
– Как будет угодно.
Клод удалился, и старик отложил свои записи. Что содержалось в этих записях, Клэр не особо интересовало. Она пришла с конкретной целью и известным мотивом. Трапеза началась. Вначале Буайяр говорил про погоду, которая, кстати сказать, стала больше похожей на зимнюю. Снег за окнами сыпал уже весьма приличными темпами, позволяя наслаждаться лесами и полями, потихоньку покрывавшимися серебряно-белым покрывалом. Изменение погоды было вполне оправдано, поскольку от побережья поезд отъехал на достаточно большое расстояние вглубь территории страны, к тому же Альпы были не слишком далеко. После погоды Буайяр начал обсуждать свой сегодняшний костюм, который, по словам владельца, напоминал больше униформу жандарма, чем вечерний костюм управляющего делами цирка. Клэр смеялась над этими словами деда, а в голове обдумывала предстоящий разговор, который обещал стать самым откровенным за все годы их знакомства.
– Так что же ты хотела спросить у меня, девочка моя? – спросил Буайяр, отложив в сторону вилку с ножом.
Клэр подумала несколько секунд и, найдя нужные, как ей казалось, слова, ответила:
– Скажи мне, дедушка, чего вечно добивается от тебя Алекс Моррейн?
Произнеся этот вопрос, Клэр выдохнула с облегчением и впервые залпом выпила целый бокал вина. И это, и сам вопрос ошарашили Мишеля Буайяра. Первоначально он не мог найти ответа. Лицо его в этот момент напоминало лицо мужа, узнавшего о десятой беременности жены.
– Что побудило тебя об этом спросить? – со сталью в голосе сказал Буайяр.
Клэр впервые испытала