Дикарь. Алексей Жак
В первый раз он застал в живых деда Семена Емельяновича, харкающего кровью старика, курящего противную махорку на завалинке под окошками избы. Всё в нем кривилось и кособочилось, впрочем, как и во всем доме, построенном много лет назад и также доживавшем свой век. Отец во время отпуска все чинил и чинил этот дом, стучал молотками, пилил доски и дрова, мешал в грязном ведре тягучую дрянь, бросал ее шлепками на низ дома, мазал и скреб ею без устали, пока не темнело, и дед, кряхтя, звал его к себе, высыпая на сухую и сморщенную ладонь нечто похожее на чаинки. Потом они подолгу сидели за столом при свете лампы и, не чокаясь, пили из стеклянной бутыли мутную жидкость, закусывали квашеной капустой из чугунка, и говорили, говорили ночь напролет. О чем они могли говорить столько времени, словно формалиновые образцы рыб, выставленные навечно в океанариуме на Красной Пресне – так же обездвижены, такие же окостенелые?
Сережа целый день бегал по деревне, углублялся в лес за ягодами, купался в озере, чуть не утонув, вдруг сразу, в один миг, погрязнув в глине на мелководье среди осоки, когда один шаг – и вода по пояс, второй – по грудь, третий …Выбравшись чудом и наглотавшись вонючей воды, прокляв дикость и опасность природы, он возвращался к вечеру в деревенский дом. Баба Роза, пахнущая горячим тестом, встречала его в широком переднике, способном укутать не только Сережу, но, по-видимому, всех деревенских ребятишек, настолько добрые и теплые были ее объятия. Корова смешно била по бокам хвостом, когда она ее доила, попадало и бабке. Затем он, обливаясь, пил плавящееся молоко из керамической кружки, сглатывал пенку и довольный, уже сытый, вытирал белые усы голой немытой рукой.
– Мыть руки, и живо есть, – звала мама, хлеща его невесомым полотенцем.
– Мама, я завтра утром поведу Пеструшку к стаду, – смотрел ей в глаза Сережа взглядом, не терпящим возражений.
– Ты в своем уме? Ты справишься с этим? Это же корова, – говорила она с испугом, как будто речь шла о быке и корриде.
– Все мальчишки в деревне делают это, – «это» прозвучало как утренний туалет (как утром не сделать этого?).
– Валя, не балуй парня. За ним зайдет пастух, они вместе поведут Пеструшку, – заступилась баба Роза.
– «Цветок, а не бабушка», – подумал Сережа, а вслух сказал с гордостью: – Мне дадут настоящий кнут, какой у пастухов. Он щелкает громче всех. Потому что длинный, и сделан из бычьей кожи.
– Только осторожнее, мальчишки мальчишками – они с детства привычные, а ты коровы сроду не видал, только на картинках.
– Я слона видел вживую, как тебя, – буркнул Сережа, и тише добавил, – в зоопарке.
– Ди-ка-рев, Сергей, – именно так, по слогам прочитала его фамилию учительница в новой школе.
Сережа встал.
– С этого учебного года пятиклассники учат иностранный язык. В нашей школе преподается английский. Какой язык изучали в вашей школе,