Тетради 2016 года. Александр Петрушкин

      Жук дождя меня во ртах

      своих держит, как сапожник,

      из травы связав верстак,

      где живой, неосторожный

      жук себя со мной проносит

      в грозди тающей земли —

      от игрушек человечьих

      сохрани меня, спаси.

      Округлый голос голубей

      как парус катится сквозь мячик

      январский, никому-ничей,

      свои края сказав иначе,

      чем я его произнесу

      холодной мельницей из пота,

      в которой птахи на лету

      звенят сквозь дерево потопа,

      где отражается десант

      из веток нищих и прозрачных,

      что плавятся в узлах воды,

      как бубенцы её двузначны.

      О, бедная моя природа,

      ты в слове плачешь надо мной —

      пологая вода, погода,

      деревья, тёмный перегной,

      два-три прохожих, чьи не-лица

      сметёт метель под полый снег,

      грачи, снегирь или синица

      delete чей растирает смех.

      Жена и дым, два-три подростка

      собака, что запишет двор,

      и ангела просвет-заточка,

      что колят левое ребро,

      и спиртовые неба гвозди,

      забитые в мои ключи —

      не говори со мной, стрекозья,

      теперь – по множеству причин.

      Невинность предпоследней нас покинет

      в слезе что, оплатила весь проезд,

      сбегая из трамвая человечка,

      не чая боле перемены мест,

      обозначает мягкий и округлый

      беременный, как маменькин, живот

      у Бога, что за нас умрёт упруго,

      и, что возможно, нас не обождёт.

      Опять, опять метла из побережья

      темна и высока, а внутрь светла,

      опять невинность ей кидает слёзы

      которые из птиц сих испекла,

      в ком мы, определив себя и место,

      шуршим своей бесполой чернотой,

      которое веретено и тесно,

      а если