Царство Беззакония. Адриан Лорей
языка. С осужденными трибун разделил запасы еды и воды, не желая выслушивать на редкость смирное брюзжание центуриона Ромула.
В это время решетка Восточных ворот поднялась, черными толстыми зубьями застыв у основания арки. С высоты свергся топорный возглас труб. В проходе, как панцирь броненосца в норе, мелькнули щиты городской когорты.
Сцевола I
Безвидная пелена отдернулась, как занавесь театральной сцены. Маски. Множество масок пестрело радужными перьями, искрилось блесками, улыбалось и грустило, смеялось и оскаливалось в злорадной ухмылке. И он был среди них. Гай Ульпий Сцевола высился на подиуме, ожидая дебюта. Зрители – люди-без-глаз – монотонно аплодировали людям-в-масках, пока минорные языки трагедии сопровождали их схватку.
Овации… гул… силуэт лежит на полу побежденный – пришло время замены, время славы. Выхватив бутафорский гладиус, Сцевола принял оборонительную стойку – так, почти играючи, застывает мастер клинка, знающий, что победит. Из актеров выделился человек, чью маску обезобразила ярость – в глазницах пустота, будто лица и не было вовсе.
Он атаковал. Мечи схлестнулись. Дрогнул деревянный обух, отражая свирепый выпад врага. Под рев очумелой толпы Нечестивец шагнул вперед. Гай отскочил. Снова удар. Меч предательски выскользнул из рук, потерявшись во мгле за сценой.
Они кружились у проскения10, между обагренными кровью декорациями потемнелого фасада, танцуя как осенний ветер с пожухлой листвой. Обнаженные гетеры на крохотном орхестре перебирали струны кифары, вводя в повествование музыку смерти – драма и трагедия переплелись в единое целое. Подшаг. Атака. Уклон. Потерявший свой клинок, Гай бился голыми руками, наступая, уклоняясь, близясь.
Люди-без-глаз поднялись. Аплодисменты! Вошедший в раж Нечестивец ударил Гая по колену. Боль. Неужели и здесь ее чувствуешь? Гай рванулся. Он и не заметил, как получил очередной удар, прервавший его жалкую попытку совладать с противником.
Нечестивец поднял Бьющий-Больно в последнем замахе.
Череда смутных и неясных событий, – предостережений ли?.. пророчеств?.. – хлынула буйным потоком по стрежню сознания, и картина менялась с ошеломительной скоростью. Его длинную ленту срезал нож мысли, и очертания, тени, силуэты обрели форму; замерцали огни городов, которые Гай видел когда-либо, знакомые лица его коллег и конкурентов. У них были глаза! Они видели истину! Но Нечестивец продолжал преследование. Он не повел и усом, когда его рука вознесла деревяшку к небу, а затем с мощью железной булавы и со скоростью знойного вихря опустила ее на череп магистра оффиций11.
Проснувшись, он обнаружил себя в кубикуле12. Сцевола не залился холодным потом. Не закричал в ужасе. Просто разомкнул глаза, уставившись на хлипкие контуры потухшей восковой свечи на одинокой тарелке. Прогоняя кошмар, тряхнул головой. За окном особняка хлестал дождь, погружая комнату в полумрак
Место перед сценой
Магистр оффиций – одна из высших должностей в Сенате, представляет закон, является верховным обвинителем на судебных заседаниях, а также надзирает за исполнением законодательных актов.
Спальня в эфиланских домах