Обручник. Книга третья. Изгой. Евгений Кулькин

Обручник. Книга третья. Изгой - Евгений Кулькин


Скачать книгу
чуть было до спячки себя не довел.

      Но тут – троцкизм.

      И – пошло поехало.

      Так этот год стал Медведем-шатуном.

      15

      Ленин не любил работу над ошибками.

      И не потому, что считал себя непогрешимым, а оттого, что они затормозили бы процесс создания «наследия».

      Вот что беспокоило его в первую очередь.

      Потому, когда «военный коммунизм» завел страну в тупик, он очень легко поддался на новое искушение, имя которому НЭП.

      Троцкий все это понимал более других.

      Но понимать мало.

      Надо занять свою нишу в том глобальном процессе, который внезапно, как утлый кораблик в шторм, стал крениться то в одну, то в другую сторону.

      Ну с крестьянами все было понятно.

      Они во все времена учиняли невозможные бунты и непослушания.

      А вот рабочие?

      Почему началось, сперва брожение, а потом и волнение среди пролетариата?

      И Троцкий лихорадочно сообразил: кого же подставить под удар, чтобы посмотреть, что из этого выйдет?

      Своих не то что было жалко. Они попросту могли разоблачить его раньше, чем он сочинит какую-либо каверзу.

      Оставался один «въедливый грузин».

      Правда, некоторые говорили, что он вроде осетин.

      Или – того неправдоподобней – наполовину русский.

      Но это домысел и не более того.

      А вообще он – грузин.

      Троцкий не любил Сталина каким-то особым, к другим неприменимым способом.

      Так, наверно, не любят ясную безоблачную погоду, предпочитая ей ветер и дождь.

      Когда с февраля двадцать первого на Политбюро Ленин предложил продразверстку заменить налогом, все почему-то посмотрели на Сталина.

      Ибо коллективно подумали, что именно ему будет поручено ковыряться в ранах, которые уже посыпали солью.

      Сталин же в ту пору буркнул:

      – Ну что, идем по пути, начертанном нашими противниками?

      Тогда далеко не все вникли в суть этих слов.

      А Троцкий – тут как тут.

      Готов влезть в полемику, что двадцатый год был чуть раньше двадцать первого. А именно год назад эсеры и меньшевики предлагали поменять продразверстку на налог.

      Череда же размышлений повела нынче, то есть в двадцать шестом, Троцкого дальше. Вернее, ближе. К тому, конечно, что сейчас существует как данность.

      Но тут – для равновесия – был придуман еще один ход: промышленность сделали хозрасчетной.

      И тогда руководители предприятий заметались.

      Так – почти безболезненно – был привит продналог.

      Челночит тут Троцкий, туда-сюда мечется.

      Поскольку ко всему этому прямого отношения не имеет.

      Сталин вроде бы тоже.

      Но ему больше достается бумажный суррогат.

      Это его – всякий раз – он приводит в божеский вид.

      И при этом физиономия у него постной была.

      Особенно после тех послаблений, когда всяк себе хозяин становится.

      – А как же коллективизм? – вопрошал он.

      Но ответом ему были новые уступки


Скачать книгу