Замена объекта. Александра Маринина
я в милиции служу четырнадцать лет, по-моему, этого срока более чем достаточно, чтобы понять, что мне эта работа подходит и никакой другой мне не нужно. И потом, я не могу сочинять серьезную музыку, мне это не интересно.
– Но у тебя талант, Егор! Ты не имеешь права зарывать его в землю! Ты посмотри, какой образ жизни ты ведешь! Ты же разрушаешь себя, свою личность. Не хочешь быть композитором – ладно, ты можешь стать прекрасным музыкальным критиком, у тебя для этого есть все данные, ты хорошо чувствуешь исполнение и хорошо слышишь. Ты – человек музыки, прирожденный музыкант, ты вырос в семье музыкантов, ты получил музыкальное образование, ты писал прелестные сонаты и фуги, когда тебе было двенадцать лет. А романсы! Ты помнишь, какие романсы ты сочинял, когда был совсем ребенком? С каким удовольствием папа их исполнял, ты помнишь? И к чему все пришло? Ты носишь эту отвратительную серую форму, копаешься в человеческой грязи, возишься со всякими отбросами, пьяницами и хулиганами, сочиняешь какие-то идиотские попсовые песенки, которые слова доброго не стоят, тебе уже тридцать два года, а ты все еще не женат. И еще кошки эти дурацкие! Егор, ты должен одуматься, пока не стало слишком поздно.
Ого, мне «уже» тридцать два года. Три минуты назад тридцать два было «еще».
– Оставь, пожалуйста, в покое моих кошек, – беззлобно огрызнулся я. – Между прочим, попсовые песенки приносят мне хорошие деньги, на которые я могу жить, ни в чем себе не отказывая. И не надо меня женить, ладно? Я сам как-нибудь это устрою.
– Я все-таки настойчиво рекомендую тебе присмотреться к Кате, – мама сменила тон с трагического на заговорщический. – По-моему, она очень достойная девушка.
Я легко подхватил спасательный круг, брошенный мамой, но поплыл на нем совсем в другую сторону.
– Кстати, о Кате. Что-то папы долго нет. Может, она у него интервью берет?
– Вполне возможно. Во всяком случае, такая мысль у нее была. Вернер обещал уделить ей пять минут сразу после спектакля, прямо за кулисами, наверное, она и папу там перехватила.
Окно гримерки выходило во внутренний двор. Я смотрел на высокие и пока еще белые сугробы, освещенные фонарями, и думал о том, что если и завтра будет так же холодно, как сегодня, то придется лезть на антресоли за теплыми ботинками. И доставать из шкафа зимнюю куртку на меху. После минувшей зимы я собирался отдать ее в чистку, но руки все не доходили, казалось, что до следующих холодов еще так далеко… Ан нет, вот они и нагрянули, а куртка… ну, мягко говоря, не совсем стерильная и нуждается в некоторой обработке. А я опять не успел. Это моя вечная беда, я никогда ничего не делаю вовремя, что на работе, что в быту. Всегда сначала откладываю, потом забываю, потом приходится как-то выкручиваться. Вот что мне теперь делать? Сдать завтра куртку в химчистку и еще пару дней померзнуть? Или ходить в грязной? Есть еще и третий вариант: пойти в магазин и купить новую одежку. А что, тоже выход! С утра на работу, например, идти в форменной зимней куртке, она