Журнал «Иностранная литература» № 04 / 2011. Группа авторов

      Ветвями тьму рассыпал узкий ствол —

      Сияет мрак вкруг нищенских крестов.

      Земля чернее вытянулась в ров.

      Как месяц мал, медлителен и гол!

      А рядом с ним качает парой крыл

      Аэроплан повадки щегольской.

      И грешники глядят на них с тоской,

      Повылезав из сумрачных могил.

      Желтый глаз вверху как мама, с лаской.

      Синей скатертью ночь, легкий шелк.

      Ясно только, что дышу, хоть сказкой

      Стал теперь я, книжка-малышок.

      Зданья ловят в окна сны-подарки,

      Спящие – карандаши иль кто?

      Божьими коровками по ярким

      Улицам ползут авто.

      Мечтательно жандармы стоят под фонарями.

      Прохожего завидев, заводит нищий песню.

      Могучие трамваи стоят, а ты хоть тресни,

      Авто упали к звездам и там парят над нами.

      Вокруг домов суровых гуляют проститутки,

      Меланхолично задом вертя, как по науке.

      Лежат осколки неба на жизни жалкой скуке…

      Котов ночные звуки и жалобны, и жутки.

      Мир мягко расплывается в туман.

      Деревья обескровленные – в дым.

      Лишь тени там, где крикнул аноним.

      Сверкающие чудища – обман.

      И фонари в такой вот вечер мирный

      Жужжат, как в банке пойманная муха.

      И месяц, где-то с краю тлея сухо,

      Сидит, паук, на удивленье жирный.

      А мы, лишь к смерти годные, пустыню —

      Шагая вхруст – решили превозмочь.

      Печально белые глаза разиня —

      Как шпики – в набухающую ночь.

      Сквозь голову померкшую – шары

      Блистающие улиц. Больно, жуть.

      Мне скоро умереть, уйти, уснуть.

      Колючки плоти, как же вы остры!

      Ночь плесневеет, луч – фонарный яд —

      Зеленой грязью скоро все зальет.

      В кулечек сжалось сердце. Кровь как лед.

      Мир рушится. Глаза в куски летят.

      Вдруг придет – я верю знакам —

      С севера дыханье смерти.

      Пахнет трупами, бараком.

      Всем погибель, всем, поверьте.

      Потемнеет неба сгусток,

      Когти там чумы-злодейки.

      Разорвутся с громким хрустом

      Лицедеи, лицедейки.

      На конюшне взрывы алы.

      Мухи – даже те вспотели.

      В воздух гомосексуалы

      Полетели из постели.

      Треснут стены. Тухнет зверско

      Рыба в речке, стоероса.

      Все погибнут богомерзко.

      Омнибус летит с откоса.

      Все разгладилось, забылось,

      Стало легким, зыбким – спит.

      Свято небо город с облак

      Тихим дождичком кропит.

      В обувном все так стеклянно.

      Пусто в булочной.