Лечение водой. Евгений Москвин
не буду ей звонить», – в эту секунду он осознает… что выполнит это. Просто бросить завязавшееся общение…
Оля…
Он чувствует себя как-то по-деловому – рядом с ней. «Толи я вообще не готов к отношениям? И сколько раз уже ничего не складывалось… Да нет, сейчас самое время для отношений – разве нет? А Оля… Дружеский разговор, узнать друг друга получше – разве не с этого начинается…»
Никакого влечения. Оля так закрыта, тиха, молчалива. Совсем закрыта, целиком.
То, что он ей сказал, что не любил девушек, с которыми встречался… Нет, Костя, а вот это обязательное условие… – Оля ставит еще один блок: «Деточка хочет любви-и-и… – он вдруг тянет в душе с какой-то игрушечной… почти ненатуральной нежностью. – Кажется, с Олей даже можно и просто поговорить о сексе, без преград… но выходит, это очень и просто для нее? Она с кем-то жила?»
Ну извини, я не живу с тобой и не вижу всего этого.
«Уртицкий тоже считает, что сейчас у меня самое время для отношений… ублюдок, ублюдок, наглая рожа!» – внезапно возвращаются давящая желчь и презрение. Теперь еще особеннее – после встречи с Олей. Мысленно, мысленно давить Уртицкого как слизня… «Он и есть слизень, слизень, бездарь…»
Костя сидит в вагоне, тепло, ни одного свободного места, но в проходе никто не стоит… «Пассажиры… они не знают, как гадко со мной поступают, как я устал… я не могу им рассказать, никогда…»
Уртицкий.
«Но может быть все-таки удастся обойти его?.. – искра надежды! вдруг, в душе! – Я всегда хотел пробиться! Стать писателем! Неужели отклонят мой роман? Есть же справедливость! Может, все еще будет хорошо!.. Напечатают, как-нибудь просочится… Ведь в серьезных журналах все профессионально, точно. Уртицкий уже выдал рекомендацию, заступился – обратной дороги нет!»
Но тотчас Левашов представляет самое начало (воображаемое) всей истории:
1. Уртицкий приходит к Молдунову в редакцию и говорит: «Вот, у меня есть один студиец. Ну что вы, я сам готов взять его под крыло, если вы с чем-то не согласны… Меня все устраивает, я беру этот роман. Это невероятно одаренный человек!..
И конец:
2. Я с ним не сошелся во мнениях. У меня тоже возникли вопросы, а он уперся, не прислушался к совету.
И дальше последует масса недостатков, которые Уртицкий «увидел» в романе. И говорить он это будет совершенно правдивым, поставленным голосом – он же профессионал и маститый критик, – и всегда все его оценки убедительны……………………………………………………………………………………………………»
Вдруг у Кости мысль: «У Оли же кто-то есть!»
Да, да, ему действительно так всегда казалось. Не смотря на намеки. Ему казалось, она несвободна. Почему? Как-то это чувствуется по ней. Как она уверенно держит себя… едва уловимые детали Олиной грации. И как прелестно молчаливо улыбается – у этой улыбки будто есть сильная опора…
Она с кем-то встречается – это точно.
«Взрослая деточка… да-да, не смотря на всю ее детскость», – снова в Косте легкий, затаенный трепет… «Деточка… Нет, она женщина! У нее кто-то есть…»
Ну извини,