Наездник Ветра. Григорий Александрович Шепелев
скользящий удар в скулу. Бить более точно мешала Василю брага. Но сила при нём осталась. Не дав Рагдаю опомниться, он его обхватил руками и напряг мышцы. Дуб затрещал бы в его объятиях. Но Рагдай даже и не охнул. Он точно так же обвил руками врага и стиснул его, как мог. Василь захрипел. Лицо у него начало синеть, и он весь обмяк. Рагдай отшвырнул его – не к Топтыге, о чём потом пожалел. Падая, лихой налетел на стол. Стол перевернулся со страшным звоном и грохотом. Все сидевшие отскочили. Василь остался лежать в большой луже браги, среди объедков и черепков. Он был неподвижен.
Долго молчали все. Медведь, впрочем, вновь натягивал свою цепь, желая помочь Лелюку, который приподнимался. Прервал молчание атаман. Он тихо промолвил, глядя в глаза Рагдаю:
– Дурак ты, парень! Не в своё дело влез. И влез по уши.
– Не боюсь мараться, – сказал Рагдай.
– Так вот я и говорю, дурак ты!
Словно заметив знак, которого не было, все лихие вынули из-за голенищ длинные ножи. Рагдай отступил к окошку, хотя умнее было бы подойти поближе к медведю. Лелюк, вскочив, стал отмыкать цепь, на которой бился Топтыга. Ржавый замок никак всё не поддавался. Лихие шли на Рагдая. Когда он уже решил, что ему конец, дверь вдруг распахнулась.
В кабак протиснулся великан. Это был варяг. Но какой! Ростом и лицом он напоминал Полидевка, чьи статуи Рагдай видел среди развалин древних греческих храмов вблизи Эфеса. Никто не успел и вздрогнуть, а исполин уже выхватил обоюдоострый рыцарский меч, которым ему было бы нетрудно рассечь пополам целого быка, и так им взмахнул, что поднялся ветер.
– Всех изрублю! – спокойным, но ужасающим голосом сказал он, глядя на лихих, – ножи прочь! К стене!
Лихие попятились. Не похоже было, что удивились. Ножи они побросали. Медведь опять успокоился. Видимо, он принял варяга за своего более крупного сородича. Тот, уже перестав глядеть на лихих, которые сбились в кучу, вложил меч в ножны и подошёл к Рагдаю.
– Тебя Рагдаем зовут?
– Меня.
Варяг был в одежде воина. Сапоги, которые приходились ему чуть выше колен, Рагдаю были по пояс.
– Еврейка столкнулась с нами возле суконных рядов, – продолжал гигант, присматриваясь к Рагдаю. Потом взглянул на Топтыгу, на скомороха, который утирал нос рукавом, и на Василя, который лежал и не шевелился, – одного, вижу, ты завалил. Это хорошо! Меньше будет работы нам.
– Послушай, Икмор, – сильно изменившимся голосочком пролепетал Горюн, сделав шаг вперёд, – мы не собирались…
Варяг засверкал на него глазищами.
– Стой, волк лютый! Башку снесу!
– Я только хотел сказать…
– Князю скажешь! Да вот и он.
Все, кроме медведя, взглянули сразу на дверь и низко склонились, ибо в кабак вошли двое – варяг Лидул и великий князь всей Руси, сын Игоря и внук Рюрика, Святослав. Он, видимо, собирался ехать на ловы или, наоборот, возвратился с них, потому что был в высоких охотничьих сапогах и простой одежде. На поясе у него висела кочевническая сабля. Чуть приподняв