Наездник Ветра. Григорий Александрович Шепелев
и положил руку в перчатке на эфес сабли. В отличие от него, лихие совсем не пришли в восторг. Особенно не понравились слова князя бабе и девкам. Они отчаянно разревелись.
– Зачем ты так, Святослав? – с укором вскричал Горюн, – оно того стоит разве?
– Ты мне не нужен, – вяло пожал плечами молодой князь.
– Да ладно уж, погоди! Я скажу тебе. Шелудяк.
– О чём ты? Что – Шелудяк?
– Это Шелудяк навёл Хорша на твой обоз.
Святослав, услышав эти слова, стал мрачнее тучи.
– Подите прочь, – велел он лихим, поднявшись. Лихих мгновенно как сдуло. Бесчувственного дружка они позабыли. Его любезно выпроводил Икмор, взяв правой рукой за пояс и раскачав хорошенько. Когда тело Василя, пролетев десяток шагов, шлёпнулось под ноги прохожим, которые равнодушно перешагнули через него, великан опять закрыл дверь.
– Святослав! Окажи мне честь, испей моего вина, – воодушевился Хайм среди тишины, которая наступила из-за тяжёлых раздумий князя, – мне больше нечем тебя отблагодарить.
– Хорошо, налей.
Вирадат, Рагдай и Лелюк ногами сгребли битую посуду в угол, установили обратно стол и сели к нему, сперва подождав, когда сядет князь с двумя тысяцкими. Хайм подал вино, Агарь поставила на стол чаши из серебра. Топтыге дали калач.
– И вы пейте с нами, – предложил князь хозяевам. Те смутились и после многих поклонов уселись тоже.
– Так это ты с Василём так нехорошо обошёлся? – спросил Рагдая Лидул, пока Вирадат наливал вино.
– Он его слегка приобнял, – уточнил Лелюк, продолжая хлюпать кровью в носу, – а тот так и не очухался! Я такого ещё не видел.
– Ты где живёшь? – задал вопрос князь. При этом он тёр пальцами глаза. Но было понятно, что обращается он к Рагдаю.
– Дома у меня нет, – сказал тот, – я нынче пришёл из Корсуни.
Теперь уже Святослав на него взглянул, да притом внимательно.
– Да? И что ты там делал?
– Я разгружал галеры. Потом на одну из них угодил.
– За что?
– За то, что помог в одном лихом деле сыну градоначальника.
– Калокиру?
– Да.
– И какое дело у вас с ним было?
– Ну, хватит, князь! – вмешался Лидул, – я всю ночь и почти всё утро по твоей милости не слезал с коня! Мне пришлось проехать две сотни вёрст под дождём! Должен человек хоть немножко спать или нет? Я лучше куда-нибудь провалюсь, чем соглашусь слушать сейчас про твои дела, тем более – с Калокиром! Ты обещал обо мне забыть до завтрашнего утра!
– Пей лучше. И не ори, – пошёл на попятную Святослав, взяв чашу. Все засмеялись.
– Ладно, – пожал плечами Лидул, – только дай мне слово, что через час я поеду спать!
– Мне легче убить сто тысяч таких, как ты, чем думать о том, что ты будешь делать, тем более через час, – отозвался князь. И всем почему-то стало опять смешно. А князю, тем временем, всё никак не давала покоя некая мысль.
– Как ты полагаешь, Лелюк, правду ли сказал мне Горюн? – спросил Святослав, когда осушили чаши.
– О