Футбол с улыбкой. Эдуард Маркаров
Она была и пловчихой, и гимнасткой. Не случайно моя сестра играла на высоком уровне в волейбол, стала призером чемпионата СССР и получила звание мастера спорта раньше меня. И я играл не только в футбол, а во все! Рост мне не мешал – ни на волейбольной, ни на баскетбольной площадке.
Как дедушки с бабушками восприняли то, что папа-армянин женился на маме-еврейке, – не знаю. Нас-то с Ирой тогда еще не было, ха-ха! Но уверен, что нормально. Потому что отношения в семье всегда были прекрасные, мама и папа – хорошие люди и нас такими же воспитали. Отец больше внимания уделял футболу, да и вообще из-за работы в командах дома бывал мало. Нами с Ирой занималась мама. Они оба никогда на нас не кричали, все спокойно объясняли. И между собой не ругались.
Папа здорово играл, был одним из любимцев Баку, а по отношению ко мне был не строгим, а справедливым. Если сыграл или повел себя плохо – значит, плохо, и должен быть наказан. Главное – не помню, чтобы у меня было ощущение несправедливости, будто наказали не по делу.
Лично меня он в детстве тренировал мало, очень редко объяснял, что делать на поле. Папа меня как в реку бросил, чтобы плавать научился – как хочешь, так и выбирайся! И это пошло мне на пользу. Футболом я пропитался с самого-самого детства, но не ходил на привязи за отцом, не делал только то, что он скажет, был достаточно самостоятельным.
Я не пропускал ни одной игры главной команды города и республики – «Нефтяника». Через забор на стадион лазил. Смотрел на то, что делают футболисты, все время что-то новое для себя подмечал. Глядел и на отца, которого как игрока немного успел застать, хоть уже и на излете его карьеры. Играл он, как сейчас сказали бы, «под нападающими» и был лидером команды. Скорость, конечно, потерял, но техника осталась, голова работала. К тому же вообще не пил. Ребята из команды приходили в гости, им по рюмочке нальют – папа отказывается. Для меня это тоже стало уроком. В отличие от многих футболистов того времени, в том числе и моих партнеров, отношения с алкоголем никогда не были для меня проблемой. Закоренелым трезвенником я не был, но меру знал.
Большую часть времени отец уделял работе с бакинским «Локомотивом», игравшим на первенство города. Меня начал брать на тренировки, когда мне было лет пять, я сидел и смотрел. А смотреть было на что – детская, юношеская, молодежная, вторая и первая команда. Нет-нет да и выбегал на поле, сам что-то придумывал.
Но в целом всю технику, все умение мыслить на поле мне дала улица. Причем там, где мы играли в футбол, был даже не асфальт, а булыжники. Падать было больно. Я собирал несколько маленьких ребят и играл с ними – один против четырех. Мне лет восемь, они помладше.
Вот тут я многому научился. Они бегут, мне надо за ними отработать, чтобы в пустые ворота не забили. А рядом – стенка. Подхожу ближе к ней и бью мячом об нее с таким расчетом, чтобы пацанов этих отрезать. Стенка была вторым моим игроком. Так я учился комбинировать.
Мне все говорили, что по стилю игры я походил на отца. В те времена существовала сборная Закавказья, и