Развод. Чужой ребенок. Лила Каттен
скажи как есть.
Взгляд начальника становится более суровым.
Мужик он хороший, но если что-то почувствует Шмелев, то не отцепится, пока не убедится в том, что все реально поправлено и налажено. Поэтому я не решаюсь на обман. Это не поможет мне ни в каком из вариантов. Здесь нельзя прийти на работу и принять таблетку от головы, чтобы здравомыслие было на первом месте. Так просто не проходит.
– Помимо физического, сны беспокоят.
– Мне тебя направить к Ларисе Анатольевне?
– Да, – утвердительно отвечаю.
Самое глупое, это обманываться и отрицать очевидное. Я знаю, что мне нужна помощь. И я должен ее получить.
– Тогда, – он смотрит в календарь на столе, – две недели на восстановление ноги и поясницы, одновременно с этим приходишь к психологу. Допустить к работе не смогу, пока что поработаешь с инструктажем. Ясно?
– Так точно.
– Не теряй головы, Герман. Ступай.
Выйдя из кабинета, я стараюсь не воспринимать это, как что-то постоянное. Но не могу сказать, что я в восторге. Однако все же лучше, чем если бы меня отправили в принудительный «отпуск».
Кабинет нашего штатного психолога находится в отдалении от остальных комнат.
Стучусь и получив утвердительное «Войдите», прохожу внутрь.
– Добрый день, Лариса Анатольевна.
– Здравствуй, Герман Валерьевич. Что там у тебя?
Подхожу ближе и кладу на стол бумаги, которые отдал мне начальник.
Лариса на пару лет младше меня. В штате лет пять точно работает, может, чуть больше.
– М-гу, – рассматривает выписку и делает копии. – Садись на диван, я сейчас только блокнот возьму, – говорит она и я тут же поворачиваюсь в сторону серого двухместного диванчика, напротив которого стоит кресло.
Заняв удобный угол, я наблюдаю за тем, как она достает черный блокнот, берет из органайзера ручку и встав направляется в мою сторону.
– Итак, расскажи мне для начала, что тебя тревожит? Там в основном твое физическое состояние.
– Не стал рассказывать им, что в голове творится.
– Ясно. И что же там происходит?
Втягиваю ноздрями воздух, пропитанный древесным ароматом диффузора, по типу таких, как моя жена покупает в квартиру.
– Сны тревожат.
– Ты можешь о них более подробно рассказать?
Я хмурюсь. Потому что возвращаться в это все сложно.
Пальцы непроизвольно сжимаются в кулак.
– Не торопись, – доносится голос женщины.
– Это либо просто огонь, который разъедает кожу. Крики, которые в голову ввинчиваются. Иногда, – зависаю на этом слове. – Иногда я пытаюсь снова спасти ребенка.
На этом она отрывает голову от блокнота и смотрит внимательно.
– Такое с тобой впервые?
– Да.
– Вина?
Я с трудом умудряюсь держать лицо, чтобы ответить.
– Я должен был ее спасти.
– Несмотря на то что сделал все возможное?
Мои глаза впиваются в ее, и непроницаемая маска трещит и рассыпается.
– Ребенок погиб, значит,