Неохазарус. Мурат Юсупов
не клянись брат, он тебе еще пригодится… – заметил Султан. На вы-ходе их ждал средних лет, худой, смуглолицый, усатый чечен, внешне яв-ляющийся полной противоположностью Султану. Это был водитель Салман, и хотя по его внешнему виду казалось, что он вообще никуда дальше своего порога не выезжал, на самом деле он чаще других выезжал за пределы Чеч-ни.
«Вылитые боевики… не, пожалуй без Расула я сюда не ходок…» – поду-мал Вася про Султана и его соседа. Договорились встретиться через сорок минут на развилке не далеко от части. На том и расстались.
Через полчаса, перед самым отъездом, стоя у коррозирующего 41 Моск-вича, Расул чуть напыщенно прощался с Василием.
– Ну что, Васек, смотри в оба, и помни, кто думает о последствиях, нико-гда не станет героем…
– О, хорошо придумал, но мне-то наоборот, побольше башкой кумекать надо, а то беда…
– Не я, Имам Шамиль так сказал.
– Имам… ясно, еще один твой друг – повторил Василий.
Расул только улыбнулся и выглядел бодрым, но сквозь браваду просле-живалась почти зеркальная хорошо начищенная гладь печали. Салман пото-ропил. Они еще раз обнялись.
– Марату пламенный, салам, – кричал Вася в открытое окно отъезжающе-го «Москвича». И Расул, уже был не рядовой Магомедов, а его величество гражданский человек, гордо смотрящий из иллюминатора межпланетного корабля, и стремительно превращающийся в точку на горизонте, и удаляю-щийся со скоростью восемь километров в секунду, средь цветущих орешни-ков, абрикосов и акаций в межгалактических садах, ракит, делая сквозной, еще не воспетый современниками, прорыв в пусть и прошлое но во всех от-ношениях, красное, спелое небо прошлого и настоящего и будущего – смело представлял Расул.
Расул смотрел на необработанные поля. Какая плодородная, тысячи лет обрабатываемая земля лежит в запустении, а все из-за, того что таит в себе нечто, поразившее людей новым вирусом, новой так называемой не имею-щей иммунитета пандемией, обрушившим на них всю тяжесть заболевания, – нефтяное сумасшествие, в буйной форме, отличающееся приступами кро-вожадности. Ехали молча. Каждый думал о своем. Расул ехал с легким вол-нением.
Первый блокпост миновали спокойно, на втором обошлось проверкой документов. На третьем, одиноко стоявшем на безлюдной трассе, начали шмонать водителя, а Расула позвали внутрь блокпоста. Сидевший на столе, здоровенный омоновец обратился к Расулу:
– Слышь, Ара… Ара, чо ты, дембельнулся? Денюжку-то заработал? Да-вай, знаешь, вот так прямо, ты, я думаю, наслышан, парень неглупый, у нас проезд 100 баксов стоит, не много, но и не мало, плати и вперед, спокойно езжай с чистой совестью…
Расула покоробило от такого обращения.
– Слушайте, я не Ара, меня Расул зовут, а во-вторых, денег у меня нет… – отвечал Расул, а сам думал: «Эта жирняга еще о совести что-то трет, хо-тя…»
– Да ладно, Расул, не в обиду, – с ориентировался толстомордый. – Мы же здесь тоже не за спасибо сидим, мы жизнью среди врагов рискуем. Нас дома семьи ждут, а им кушать хочется, так что отстегни сотню и езжай…
Расул