Техническая ошибка. Корпоративная повесть, лишенная какого-либо мелодраматизма. Александр Степаненко
я должен повторять все по десять раз?! – повысил было он голос.
Лицо Щеглова почти никак не изменилось. Лишь едва-едва заметная складка странным образом, по диагонали пересекла его лоб. Ковыляев не увидел – он почувствовал, как напрягся Антон, смиряя забушевавший в нем гнев.
– Да нет, достаточно одного, Анатолий Петрович, – сказал Щеглов и занес ручку над блокнотом, показывая, что приготовился помечать в нем. – 10 часов – вас устраивает?
– Да, – растерянно сказал Ковыляев.
Волна опять разбилась об утес. Антон сбил его эмоциональный порыв.
– Мы должны заявить следующее, – заговорил Анатолий Петрович. – Во-первых, мы работали и вот сейчас пришли к результату этой работы. Утвердили схему того, как будут акции Газовой компании меняться на активы Топливной. Во-вторых, после этого обмена Топливная компания будет продолжать выполнять обязательства перед всеми нашими партнерами, в первую очередь перед иностранными, в том числе – по межправительственным соглашениям. Перед китайцами, короче. У нас ведь долгов сейчас на 20 миллиардов, и мы все их будем выплачивать и дальше. И, в-третьих, самое главное. После обмена Топливная и Газовая компании продолжат работу как самостоятельные структуры, а Топливная компания сохранит контроль над своими активами на основе доверительных договоров.
Щеглов сделал всего несколько пометок у себя в блокноте. Когда Ковыляев закончил, пиарщик посмотрел на него как-то странно. Анатолию Петровичу показалось, что глаза Антона смеются.
– И, что, они согласны на это? – спросил Щеглов.
Ковыляев поднял на него взгляд. Наличие этого типа в его кабинете все-таки напрочь лишало его комфорта.
– Иди – пиши, – сухо отрезал он и отвернулся к телефону, как будто хотел позвонить кому-то. – Напишешь – заходи.
Щеглов вышел. Было пять минут девятого.
Ковыляев опять разозлился на себя, как, собственно, это и случалось почти всегда, когда ему приходилось общаться со Щегловым. Тона в итоге не выдержал, и себя опять на должной высоте не удержал. Да и вообще: негоже ему, крупному, профессиональному и уважаемому руководителю, переживать из-за поведения какого-то мальчишки. Кто такой этот пиарщик (название-то какое! тьфу! уже плеваться хочется!) и кто такой он, Анатолий Петрович Ковыляев, человек настоящей, реальной профессии, прошедший наверх нелегкий, заслуживающий всяческого уважения жизненный и профессиональный путь, да еще и один из самых крупных (а может даже и самый?!) менеджеров в своей профессии, человек, трудом своим обеспечивающий страну валютой, на своих плечах удерживающий на достойном уровне благосостояние граждан ее?
И все равно он переживал – переживал так, как будто мнение этого мальчишки о нем чего-нибудь да стоило, как будто именно его оценка заслуг президента компании была важнее мнения десятков таких же достойных и уважаемых людей, как и он сам.
Анатолий