Мост Серафина. Хроники отвергнутых территорий. Игорь Гречишников
тяжёлые края и только сейчас я обратил внимание на его одежду. его плаща,
тускло сияла кокарда на его фуражке, черная тень от его фигуры лежала на мне, как бетонная плита.
Я кашлянул и засмеялся, не в силах выносить его бешеный взгляд из-под
козырька.
– Несчастные провинциальные психи! Вы такие… наивные! Такой patetismo пафос! Я завидую искренне твоей энергии, Алонсо.– и я встал.– Разреши мне ехать?
Пропала смешная, разноцветная гавайка, мятые брюки, лакированные штиблеты. Теперь он скрывался за громоздким кожаным плащом с маленькими погонами, и сдержанно сияли металлические пуговицы.
Монкада не ответил, и пошел прямо к Агнессе. Я медленно двинулся за ним, понимая, что могу сейчас увидеть мордобой, и не знал что с этим делать.
Агнесса сидела траве и безучастно смотрела в сторону. Монкада присел перед ней на корточки, растопырив полы своего кожаного плаща. Они начали говорить, тихо, вполголоса, на совсем непонятном испанском. Буду стоять рядом, и если что… Иногда проскальзывали знакомые слова, но я не понимал ничего. Сначала говорил Монкада, Охра произносила короткие фразы не спуская глаз с Арбаледо Монкады, и я понял, что они очень близки. Точнее, были близки когда-то, но мрачная, тяжелая тень которая пролегла между этими людьми когда-то. Но вместе с тем Охра смотрела на Монка как -то светло, ее обычно сумрачное лицо тепло дышало очень теплым светом, и даже когда у нее срывалась резкость, она не переставала почти незаметно ласкать его взглядом, словно пытаясь запомнить навсегда.
Обрывисто, грубо, перекатываясь в гортани звучал «чакко», язык первых поселенцев, тех времен, когда здесь еще не было не городов, ни дорог, ни электростолбов, а стоял только исполинский корпус корабля «Маниока», люди жили вокруг в первых землянках, но уже тогда в небе плескался и распускал цветные крылья еще немой Серафин. Я слышал его впервые так близко этот язык. и так странно было видеть Охру, говорящую на нем. Фразы на чакко делали ее чужим, далеким, каким-то негуманоидным существом. С внимательным и беспощадным взглядом, расчитанными движениями, и все смыслы ее поведения были мне непонятны. Сначала это пугало меня, но потом я понял, чего боюсь…
Всю свою историю мы хотели видеть инопланетян. Рисовали их, снимали о них фильмы, писали книги… Боялись, ждали, заранее ненавидели или заранее любили. Отказывались признать их человескую форму или настаивали на незнакомых образах. Вооружали самым страшным оружием, самым проницательным умом, самыми магическими способностями. И вот они передо мной. и говорят друг с другом, и я имею для них какое-то важное значение. Они – те самые инопланетяне, говорят на своем языке инопланетян, в нем целые столетия, которые можно изучить, но нельзя представить.
– Синто!
Агнесса смотрела на меня уже минуту и звала, а я так глубоко задумался, замерз в своих мыслях, что не слышал ничего.
– Ты там заснул, что ли… Покажи то фото, что я тебе дала!
Я вытащил фотографию Луиса и протянул ей.
– Не мне! Синьору Монкаде