Кощей. Обречённый на вечность. Алисандра Тиль
тоску?
Двери захлопнулись за её спиной, оставив её наедине с новыми вопросами и странным чувством, что за маской жестокого владыки мертвых скрывается история, которая может быть страшнее всех тех, что она записала сегодня.
Божена влетела в свою комнату, с грохотом захлопнув дверь. Рухнув на кровать, она уткнулась лицом в в свои руки и закричала от бессильной злости.
Ворон, сидевший на подоконнике, повернул голову, наблюдая за ней своими бусинками-глазами.
"Напыщенный, горделивый, безжалостный индюк!" – выпалила Божена, поднимая глаза на птицу. Ворон только каркнул в ответ, словно поддерживая её возмущение.
"Нет, ты только подумай!" – продолжала она, уже расхаживая по комнате. "Сидит там, как царь-государь! А сам что? Души невинные губит, Их родные на том конце ждут, а он руками машет да прах по ветру развеивает!"
Ворон склонил голову набок, внимательно слушая её тираду.
"И эта его манера говорить свысока! 'Выбор есть всегда'," – передразнила она Кощея. "А сам-то! Весь такой… такой…" – она запнулась, подбирая слова. "Как можно быть таким прекрасным и ужасным одновременно?!"
Божена замерла на полуслове, осознав, что только что сказала. Ворон издал звук, подозрительно похожий на смешок.
"Прекрасным? Нет-нет-нет!" – она замахала руками, словно пытаясь стереть сказанные слова. "Я не это имела в виду! То есть… Ты не подумай…"
Щёки её залились румянцем, а слова путались. "Всю жизнь взаперти просидела, не слушай меня. Батюшка строгий был, со сверстницами толком не общалась, а юношей и подавно не видывала, кроме как издалека на ярмарке…"
Ворон продолжал смотреть на неё с явным весельем в глазах.
"Вот и мерещится теперь всякое," – пробормотала она, усевшись обратно на кровать. Ворон каркнул особенно громко, словно смеясь над её смущением.
"Да ну тебя!" – Божена метнула в птицу лапоть, но та ловко увернулась. "Ладно, молчи уже," – буркнула она, отворачиваясь к стене. "И не смей никому рассказывать!"
Но даже отвернувшись, она не могла перестать думать о том, как изящно двигается Кощей, как завораживает его голос, когда он злится, как… "Нет!" – она легонько ударила себя ладонью по лбу. "Не думать! Не думать об этом!"
Ворон продолжал наблюдать за ней, и, если бы птицы могли улыбаться, его клюв определенно растянулся бы в хитрой усмешке, ведь именно в такой усмешке растянулся Кощей, развалившись в своей постели и прикрыв один глаз рукой.
Ульяна зашла в комнату к Господину с тазом и полотенцем. Улыбка на его лице была хищной, что обрадовало девушку. Она приготовила воду и добавила травы, надеясь, что их ароматы помогут расслабить Кощея.
Девушка подошла к нему и склонилась, чтобы опустить его ноги в таз с горячеватой водой. Она провела руками по усталым стопам, испытывая наслаждение от прикосновения. Его кожа приводила ее в большее возбуждение. С каждым пролитым ковшом, Ульяна нагибалась всё ниже и ниже, зачерпывая воду ковшом. Её ночная рубашка, едва скрывающая пышные груди, открывалась все больше, обнажая их перед взглядом Кощея.
Он