Докучаев. Роман Клещёв
Из частей смерти?! Оттуда вас третьи сутки как погнали! Так вот, Вы либо дезертир, либо из тех, кому удалось вырваться из окружения? Права? А? Офицер?
– Ну конечно…. Вы же командир…, конечно же, правы – ответил спокойно Докучаев, при этом продолжая обыск вагона на предмет спрятанного оружия. Снег на его фуражке и шинели быстро таял от жара, источаемого печью, и тут же превращался в мелкие и крупные водяные сгустки, падая затем каплями на ажурный красно-зеленый ковер, – Только скажу Вам, дезертиров у нас не водится. В отличие от вашей как Вы успели заметить своры.
Разозлив красную пленницу пока что кроме «Маузера» ему удалось найти новую кавалерийскую саблю, в стандартном обрамлении висящую у входа, незаряженную трехлинейку в углу шкафа, штык и множество патронов к ней россыпью в деревянном ящике. Тут же сбоку у шкафа стояли друг на друге ящики со снаряженными пулемётными лентами. За стёклами буфета среди бокалов обнаружился маленький симпатичный «Браунинг» с ореховыми вставками на рукоятке. Его Докучаев сунул в карман своей шинели. Он тщательно всё осмотрел, каждый закуток вагона, который представлял изрядно потертые апартаменты в английском стиле из красного полированного дерева с коричнево-горчичными текстильными вставками и с узорами по стенам. В небольшой ржавой круглой печке-буржуйке бодро полыхали дрова, печурка явно не вписывалась в столь богатый интерьер, около неё были аккуратно сложены березовые поленья, сама она стояла на стальной плите на полу. По стенам кое-где висели репродукции европейских художников восемнадцатого века, панно со сценами охоты: всадники, собаки атакуют волка. Небольшие рога копытных на стенах, бронзовые канделябры с маленькими вытянутыми лампочками, которые теперь имелись не везде, и только одна из них освещала пространство за ширмой, откуда выглядывала резная ножка деревянной кровати. Посреди вагона располагался длинный неширокий стол орехового дерева с затёртой местами до древесины полированной поверхностью, в итальянском стиле. На нем стояли две коричневых бутылки из-под вина, несколько немытых стаканов, остатки хлеба, еще какой-то засохшей снеди, вроде овощей, горы окурков в пустых стеклянных банках из-под тушенки, какие-то бумаги лежали сбоку в беспорядочном виде. Вилки и ножи со стола он уже зашвырнул за платяной шкаф на всякий случай. Тут же рядом располагалась черная винтовая лесенка, собранная из стальных деталей, скрепленных болтами, ведущая в пулеметную турель на крышу. Около лесенки привязанная к балясинам стояла и злобно наблюдала за каждым его движением захваченная Душевская. Над её головой чуть покачивался кусок висящей сверху полупустой пулемётной ленты, видимо оружием всё же пользовались. Большинство окон были зашторены или закрыты бронированными ставнями. Проникающего сквозь четыре открытых окна света вполне хватало, и тянущиеся по диагонали сверху вниз лучи уже рассекали призраки табачного дыма. В дальнем углу за узкой деревянной дверцей притаились душ и туалет. Туда Докучаев также заглянул: бронзовые вентиля и медные краны уже не мерцали новизной, но английский фаянс выглядел превосходно,