Октябрический режим. Том 1. Яна Анатольевна Седова
ударить арестанта через форточку, поскольку прутья решетки не пропустили бы ружейного приклада. Попутно Соллертинский сообщил членам Г. Думы несколько юридических аксиом («Суд есть единственно компетентный истолкователь закона в применении к разрешаемому им делу»).
Длиннейшее и скрупулезное разъяснение, изложенное с изысканной вежливостью, то ли произвело на Г. Думу некоторое впечатление, то ли просто ее утомило. Как бы то ни было, обычных криков «в отставку!» не прозвучало, а Родичев даже выразил веру в добросовестность Соллертинского.
На следующем заседании, 3.VII, в Г. Думе выступил товарищ министра внутренних дел Макаров. Он давал объяснения, ни много ни мало, по 33 запросам, подробно описывая обстоятельства дела в каждом случае. Скучающие слушатели шумели и кричали всякую всячину. Затем столь тщательно собранные материалы были оспорены ввиду того, что они предоставлены полицейскими агентами, то есть лицами заинтересованными.
Из речи Макарова выяснилось, что сейчас особое совещание при министерстве ведет огромную работу, пересматривая совершенно все состоявшиеся в административном порядке постановления о высылке. Уже пересмотрено 1263 дела, причем почти в половине случаев переписка в порядке 34-й ст. положения прекращена, а в большинстве остальных наказание смягчено.
Когда товарищ министра заговорил о применении исключительных законов, депутаты начали так шуметь, что он прервал свою речь и воскликнул: «Я просил бы дать мне свободно высказаться. Где же свобода слова?!».
Обсуждение белостокского погрома (2, 22-29.VI, 7.VII)
В Белостоке революционеры действовали особенно дерзко, вплоть до установления особой формы одежды и устройства штаба на Суражской улице. «Белосток – гнездо еврейской революции; там в ихних уличках – целые лабиринты, где сам черт ногу сломит. А в этих лабиринтах фабрики бомб, оружия, прокламаций. У них там целое войско так называемой самообороны – тысяч шесть», – так говорили местные жители о своем городе.
С 1.III по 1.VI.1906 в Белостоке было совершено 45 террористических актов, то есть в среднем по одному в два дня. 29.V убит полицмейстер Деркачев, пользовавшийся общим уважением. Понемногу революционеры стали брать верх над полицией. На Суражской улице были сняты все полицейские посты.
В глазах местного населения «еврей» и «революционер» были синонимами. Неприязнь к евреям подогревалась и житейскими неурядицами. «…здесь, видите ли, в силу разных забастовок масса русских рабочих осталась без места; а еврейские фабрики как-то сумели своих еврейских рабочих принять опять, а русские стоят…».
На 1 июня в Белостоке были намечены сразу два крестных хода: православный – в воспоминание воссоединения униатов с православной Церковью – и католический – по случаю праздника Тела Господня. Ждали беспорядков. Евреи покидали город. В город был вызван дополнительный состав полиции, воинский наряд усилен.
Оба крестных хода подверглись нападению. В православное шествие бросили бомбы и затем