Грань искупления. Анастасия Стер

      Я натягиваю на лицо маску, закрепляя ее резинкой на затылке. На мои каштановые волосы опускается темная шелковая ткань, полностью закрывая голову. Сквозь тканевые отверстия глаз видно плохо, но дом Зиары мне давно знаком: я бывал здесь ни единожды, даже если она этого не чувствовала.

      Я медленно подхожу к ее задней двери и хватаюсь за ручку. В замочную скважину вставляю небольшую тонкую скрепку, проводя необходимые манипуляции: кручу ей, чтобы засунуть поглубже. Найдя нужный механизм, я резко поворачиваю влево два раза. Дверь легко открывается, и я роняю свой самодельный ключ на пол, нещадно топча его грязным ботинком. Позади слышится слабый раскат грома, предвестник грозы и ливня.

      Я оказываюсь на маленькой кухне, в центре которой стоит круглый темно-коричневый стол с тарелкой печенья. Бесшумно обхожу его, переходя в просторную гостиную с большим бежевым диваном и креслом в центре комнаты. Я бросаю взгляд на плазменный телевизор, на котором несколько часов назад оставил послание, и вижу, что ровно в его середину воткан кухонный нож по самую рукоятку. Буквы слова «Возмездие» смазаны и исцарапаны, словно Зиара кромсала их ногтями, как дикая кошка. Легкая ухмылка появляется на моих губах, но в душе поднимается волна боли. Я точно знаю почему она сделала это.

      Зиара переделала одну из комнат в собственную мастерскую: выкинула оттуда всю мебель, поставила стеллажи для красок, холстов и будущих картин. Оставила там лишь стол, стул, а напротив окна расположила мольберт. Я знаю каждый угол этого дома лучше, чем свою собственную квартиру в Нью-Йорке.

      Из гостиной я попадаю в небольшой коридор, в конце которого находится дверь в мастерскую. Она плотно закрыта, поэтому я аккуратно нажимаю на ручку, стараясь не шуметь. Внутри меня встречает полный бардак, который свойственен творческим людям. Далекие и теплые воспоминания тут же врезаются в память, заставляя сердце сжиматься, а губы растягиваться в грустной улыбке.

      Очень давно, еще до убийства и колонии, мы с Зиарой жили вместе в уютном маленьком доме в стиле лофт. И в мастерской, которую я организовал ей в самой большой комнате, всегда был хаос. Я не понимал, как она умудряется находить нужные цвета красок, если они все разбросаны по полу. Но в глазах Зиары хаос являлся порядком. Она всегда точно знала где что валяется, и могла искать предметы закрытыми глазами, даже если бочонок с краской лежал под столом. Маленький монстр не изменяет своим традициям.

      В противоположном конце темного прохода находится спальня Зиары. Я кладу ладонь на ручку двери, большим пальцем поглаживая гладкий золотистый металл. Сердце начинает стучать быстрее, а во рту пересыхает от того, что сейчас я встречусь лицом к лицу с девушкой, которая испортила мою жизнь.

      С Художницей, которая отобразила на бумаге мою отвратительную душу.

      С Грешницей, которую я ненавижу всем своим темным нутром.

      С Моим Сердцем, которое однажды я вырвал из собственной груди.