Позывной Леон 2. Артем Стрелец
человека, привыкшего работать руками. Казалось, он не сомневался ни в одном своём движении, как будто в голове у него уже была готовая схема, чёткий расчёт.
Когда он, наконец, нашёл то, что искал, вышел из полумрака в тусклый свет лампы, я разглядел в его руках ремни, металлические крепления, небольшие инструменты. Он задержал на мне взгляд, оценивая, будто решая, подойдёт ли то, что он держал, затем кивнул, подтверждая свою мысль, и подошёл ближе.
– Для первого раза этого хватит, – сказал он, а затем принялся за работу.
Он действовал уверенно, но не грубо, с точностью, свойственной тем, кто привык собирать вещи по винтику, а не крушить их, как палач, смакующий чужую боль. Его движения были чёткими, он аккуратно закреплял ремни, подгонял крепления, наклонял меня, разворачивал, проверял, насколько плотно что-то прилегает, словно настраивал сложную машину, которую только что собрал.
Я не знал, что он делает, но чувствовал разницу. Это было не насилие, не причинение боли ради удовольствия. Это было что-то другое.
Но что?
– Вот так, – наконец произнёс он, глядя на меня сверху вниз. – Пока сойдёт. А если захочешь что-то получше, придётся поработать.
В его голосе появилось нечто более жёсткое.
– Хотя работать тебе всё равно придётся, – буркнул он, отходя назад, наблюдая за мной, словно проверяя, насколько хорошо его работа справляется со своей задачей.
Потом, будто вспомнив что-то, снова шагнул ближе, сунул руку в карман и достал небольшой предмет, вспыхнувший алым огоньком. Он вставил его чуть ниже моего пояса, затем снова отступил назад, наблюдая за происходящим.
Я услышал, как что-то зашуршало, закрутилось, и внезапно моё тело двинулось – не по моей воле, не по моему приказу. Оно словно ожило само по себе, будто чужая, невидимая сила взяла его под контроль.
Сначала это были резкие, дёрганые рывки, словно внутри меня что-то настраивалось, тестировало себя. Затем движения стали ровнее, направленнее, и я почувствовал, как что-то снизу выпрямляется, встаёт на свои места, подстраивается под моё покалеченное тело.
Глухое щёлканье, металлический скрежет, еле слышное шипение, будто из-под меня выходил пар, и даже запах масла – густой, тяжёлый, проникающий в лёгкие. Я не знал, что именно со мной делают, но ощущал изменение.
А потом моё тело поднялось.
Из наклонённого положения, из согбенного, неустойчивого состояния оно выровнялось, спина выпрямилась, плечи расправились, и я вдруг оказался стоящим, хоть и не понимал как.
Я был ошарашен, а незнакомец лишь усмехнулся, наблюдая за мной с выражением лёгкого удовлетворения, словно всё происходящее было для него ожидаемым, даже предсказуемым. Ему не нужно было объяснять, он уже знал, что я почувствую, уже видел, как я буду реагировать, и эта уверенность в его взгляде лишь усиливала во мне ощущение чуждости происходящего.
Вопросы теснились в голове, спутанные, сбивчивые, будто мысли не успевали за тем, что происходило с моим телом,